Глухой Каньон-2 "Трансформация" (часть 2)
О пользе джудикейторов.
По широкой тропе, обрамленной уходящими ввысь скалами, двигались фигурки существ – с высоты птичьего полета они казались ничтожными букашками на фоне всепоглощающей громады Каньона. Но стоило неведомой твари подлететь чуть ближе, и взору ее открылась бы невиданная картина: нечасто можно увидеть столь удивительных и различных меж собой спутников…
Впереди всех широкоплечий воин-протосс в золотистой броне верхом на изящной парящей машине. В спускающиеся за спиной длинные вибриссы заплетены кристаллы, испускающие едва заметный блеск, лишь только коснется их лучик местной звезды. Рядом шагает его собрат – быстро, но плавно, словно стелется по поверхности. Тело замотано в несуразное на первый взгляд тряпье, видны лишь глаза. Даже короткие вибриссы скрыты под одеждой. Чуть правее и сзади бесшумно летит еще один аппарат – более громоздкий, нежели у первого воина. За штурвалом сидит человек в антрацитово-черном шлеме, зеркальное забрало скрывает его лицо. Того же цвета униформа сливается с ведомой им машиной, резко контрастируя с обликом примостившегося сзади пассажира, чьи одежды своей яркостью и импозантностью могли запросто демаскировать группу, буде она вознамерилась пробраться куда-либо незамеченной. Длинные вибриссы с вплетенными многоцветными кристаллами и заостренная кожистая физиономия со святящимися мягким бирюзовым светом глазами ясно выдавали его видовое происхождение. В правой руке он держит аккуратно сложенный маскировочный плащ, необходимость в котором уже отпала. Следом неспешно шагают двое: среднего роста человек в униформе «призрака» и гидралиск зергов, так непохожий на стандартные боевые аналоги. Броневые щитки второго существа исчерчены разноцветными молниями, переплетение которых образует причудливый узор, нет ни одной иголки, ничего, что смогло бы принести вред живой твари – исключая, разве что, острые зубы цвета индиго; длинный хвост венчает вздернутый кверху кончик с забавной кисточкой на конце. С каждым движением хозяина она ходит из стороны в сторону, привлекая внимание бодро шагающей позади него троицы. Двое людей-«призраков» и громадина меж ними, отдаленно напоминающая демонов из допотопных компьютерных игр. Правда, в отличие от последних, на броне воина нет острых шипов, голова не увенчана рогами, а пояс – человеческими черепами и прочей никому не нужной рухлядью. Идущие по обе стороны от него люди ничуть не боятся своего удивительного спутника, скорее наоборот – стараются все время быть поближе. Замыкают колонну два темных храмовника протоссов – грозные в молчаливой готовности к бою.
И стоит ли говорить, что мысли и разговоры – независимо от способа общения спутников – по эмоциональной окраске и смыслу могли поспорить с контрастностью наляпанных на холст пятен акварели?
Джудикейтор Агриллис-ке-Венатир неспешно мял в опущенной правой руке маскировочный плащ. Группе повезло – они нашли одного из командующих местной колонией, Ксайфилада. Правда, сама процедура встречи его не на шутку встревожила – хорошо еще, что он оказался знакомцем полковника Бангена и, судя по всему, Эбанас-Тага, к тому же был весьма лоялен по отношению к терранам и идее мирных переговоров. Иной зелот мог продолжать драться до конца, несмотря ни на какие увещевания. Правда, вести, которые он принес, были далеки от желаемых: сюда идет известный терраноненавистник Хелерадос с группой воинов, и во что все это выльется, не знает даже сам Ксайфилад. Радовало лишь то, что он, Агриллис, окажется единственным джудикейтором – пусть и без арбитра – на Аримунэ-3. А это многое значит…
Судья совершенно не обращал внимания на мысли пилота «грифа», представляющие собой смесь недовольства по поводу вынужденной необходимости ехать в шлеме, а также желанием поболтать с нашедшимся товарищем… пусть и «слегка» изменившим свой внешний вид. Не было ему дела и до вышагивающих в авангарде пары соотечественников – просто потому, что вмешиваться в их телепатемную перепалку означало навлечь гнев обоих. Там общались на тему чего-то очень личного, такого, что даже вездесущий судья не осмеливался вмешаться…
«Ты» - первое, что ощутил Эбанас-Таг еще там, на злополучной площадке. Ответ не блистал оригинальностью: «Я…»
За кратким и не очень-то вежливым приветствием стояло слишком многое: и ярость боя, и горечь поражений, и боль предательства… слишком многое объединяло вроде бы случайно встретившихся протоссов…
«…Ларониэль позволила себе слишком многое», - в который раз повторил зелот.
«Она позволяла себе многое», - мрачно вторил ему темплар, - «потому что не возводила для себя никчемные законы и барьеры. Мы не кхалаи, Ксайфилад, и вы не вправе заставлять нас жить по вашим законам даже при том, что мы едины по происхождению».
«Но прямо осуждать Конклав…, неподчинение…»
«…не должно караться смертью», - телепатема словно окутала зелота непроглядным облаком тьмы, - «да, мы все тогда ошибались – Кэрриган предала. Но терраны – те, что были с нами еще при Тассадаре, нет. Времена меняются, нельзя судорожно цепляться за все старое»
«Я не цепляюсь», - парировал тот.
«Сейчас – вряд ли, согласен», - переданный Эбанас-Тагом пси-образ был настолько ярок и полиинформативен, что Ксайфилад на некоторое время даже «выпал» из нити разговора, осмысливая его: темный не только намекал на далекое прошлое, но и терзал то, что до сей поры можно было считать настоящим. В частности, историю с пленом и его последствиями – право, о Каньоне он знал подозрительно много, и нетрудно догадаться, кто мог столь любезно предоставить информацию. Кажется, Банген и впрямь готов на все, чтобы вернуться сюда…
«Но вспомни-ка дела давно минувших дней, задолго до того, как на одной планетке под с терранским названием Дарэнаур на тебя снизошло озарение», - на этот раз Таг и не думал играть в догадки, от телепатемы его прямо-таки разило ехидством и неприкрытыми насмешками. Зелоту впору было оскорбиться, но в том-то и проблема, что собеседник его был прав на все сто процентов… или на девяносто девять, если придираться.
«Да, я изменился», - неохотно признал Ксайфилад, - «ну и что с того? Твоей… нашей… знакомой это уже не поможет. Ты знаешь, что она сотворила и что за это с ней сделали – когда поймали, разумеется».
«А поймали ее не сразу», - на этот раз ядовитый окрас телепатемы дался Эбанас-Тагу с заметным трудом… или это поле подавления Каньона? – «Даже судили потом: подстрекательство к мятежу и оскорбление имени Аиура – очень пафосно и не менее глупо. А если прямо: открытое заявление о трусости кхалаев и злостном коверкании учения Ди-Ул» - псионное поле вкруг зелота невольно передернулось при упоминании о «трусости», неизвестной истинным адептам учения Кхала и ревнивым воинам Аиура. Хорошо хоть, что этого не заметил занятый собственными проблемами джудикейтор.
«Пси-матрица Ларониэль стерта», - угрюмо заявил Ксайфилад, - «Я понимаю и принимаю твою боль, Эбанас, но сделанного не воротить. Ты… ты ведь прилетел сюда не ради переговоров, верно?»
«Угадал. Мне надо решить одну проблему… или даже…», - несколько шагов темный вслушивался в псионную пустоту Каньона, - «даже больше… та выходка Ларониэль на суде, когда она в очередной раз выразила свое отношение к приверженцам идеалов Конклава и Хелерадосу лично стала последним, но не далеко самым дерзким из ее поступков».
«А что же…», - начал было Ксайфилад, но моментально осекся, поглощенный созерцанием переданных Эбанас-Тагом образов. Именем великого Адуна, там было на что посмотреть и чему удивиться – или ужаснуться.
«Я чувствую…, я верю, что найду здесь ниточку, ведущую к знанию, какого мне не хватало все это время. И еще успокоение… ведь здесь Хелерадос, верно?» - последняя фраза, мягко говоря, источала не совсем добрые намерения.
«Эбанас!»
«Не спорь со мной…»
…Банген и Мыслящий неспешно топали в середине группы, поглощенные обменом псионными образами. На поле подавления Каньона ни тот, ни другой старались не обращать внимания. Надо было обсудить слишком многое, и нет ничего удивительного, что начать они решили прямо сейчас, по дороге к станции протоссов…
«Вы будете здесь?» - общаться с мозговым центром зерга было по-прежнему непросто, ибо мыслил он и, соответственно, выражался весьма пространно – если судить с точки зрения человека. Данная телепатема могла быть переведена и как «вы хотите остаться?» и как «когда вы здесь появитесь в том состоянии, в котором ушли?».
«Да, в любом случае», - Бен не задумывался, просто отвечал.
«Это хорошо…», - опять: короткая псевдовербальная фраза и несоизмеримо богатый образ.
«Хорошо – что?» - на этот раз пришлось вернуться к прежней телепатеме. Все-таки до Мыслящего в плане псионики не то что Бангену, но и протоссам было очень и очень далеко.
«Твое присутствие здесь, человек», - последовал ответ.
«Взаимно, Мыслящий, взаимно. Право же, мы найдем себе занятие…», - начал Банген.
«…достойное Каньона, Искатель. Несомненно», - вторил ему зерг.
Усыпанная мелким красно-коричневым крошевом тропа и не думала кончаться, равно как и эти двое – обмениваться короткими и бессмысленными на первый взгляд телепатемами. И только им одним было известно, что на самом деле кроется за столь пространной беседой…
…Кисточка на кончике хвоста чудного гидралиска ходила из стороны в сторону, но Шершнев пока еще не набрался наглости потеребить ее, хотя очень хотелось. Рядом вышагивало существо, когда-то бывшее Казимиром Боровских, огнеметчиком группировки полковника Бангена. Изменившийся внешне, он не мог остаться прежним – Андрей отчетливо ощущал это. Теперь это две личности, слитые воедино: угрюмый вояка Боровских и ревнивый Хранитель Каньона, чья сила может сравниться только с его собственной яростью. Человек с вечной печатью зерга, он с необыкновенной простотой и цинизмом расписывал свой нехитрый быт: снять броню – погреться на местном солнце, пойти пожрать, смешать ульрапитательный крип со спиртом и выпить это, накормить «питомцев», прогнать вон обнаглевших – по его, Казимира, мнению – протоссов, если убьет парочку – ничего страшного. Правда, пилот еще не знал, что иногда Хранитель был не прочь закусить свежеубитым находником, и не потому, что остро нуждался в пище, а просто дегустации ради. Зато Боровских долго расхваливал самогонный аппарат, который сам же и придумал, а позже воплотил в жизнь – не без помощи зерговского мозгового центра, разумеется. А кто еще сможет так модифицировать инкубатор, чтобы тот помимо привычного крипа производил всяческую дрянь, столь дорогую сердцу терран?
И Андрей, и Нина наперебой – как бы нелепо это ни звучало касаемо телепатии – вещали возрожденному из небытия товарищу от собственных мытарствах в системе звезды Митинори. В который раз Каньон огласил басовитый хрип-хохот Казимира: рассказ о давешнем цирке с участием Герды и Пьеро не мог не развеселить его. Да, несмотря на устрашающий внешний вид, Хранитель оставался прежде всего человеком. Он с удовольствием смаковал каждую часть их повествования, какой бы глупой она ни казалась, и даже вставлял едкие замечания насчет участников действа – чего за прежним Казимиром не наблюдалось. Удивительно, но именно здесь после всего свершившегося он нашел душевное успокоение: Боровских не испытывал прежней ненависти к протоссам и не ставил самоцелью стереть их как вид с лица Галактики. Да, приходилось убивать, но без злобы и ненависти: они исчезли, словно и не было их никогда…
— А вот и торжественная встреча, - на сей раз Боровских пренебрег телепатией. Его голосовой аппарат вполне мог осилить терранскую речь, правда, говор у него получался низкий, глухой и довольно медленный – под стать внешнему виду.
— Точно, - подтвердила Колоскова, - почетный караул!
Банген с гидралиском остановились и Шершнев, уличив момент, цапнул последнего за цветастую кисточку. Хвост зерга только слегка повилял из стороны в сторону, иной реакции не последовало.
Навстречу разношерстной компании высыпало внушительное воинство, в составе которого, помимо зелотов и драгунов, присутствовало несколько высших и темных темпларов. О наличии последних можно было судить по еле заметным колебаниям воздуха и расположению прочих воинов. Группа переговорщиков встала, Ксайфилад слез с транспорта и вместе с Эбанас-Тагом пошел вперед, им навстречу выступил высокий зелот в золотистых с красными росчерками доспехах…
Какое-то время они просто стояли друг напротив друга и молчали. Эбанас-Таг и Хелерадос буравили друг друга отнюдь не дружелюбными взглядами, Ксайфилад чуть подался вперед и изготовился к прыжку, если те решат незамедлительно вцепиться друг другу в глотки – с них станется.
«Быть может, стоит на время пренебречь личной неприязнью во имя общего дела?», - мягкая телепатема коснулась всех троих одновременно с потоком воздуха от подлетевшего «грифа» терран. Хелерадос обернулся: судья, только этого еще не хватало! – «Агриллис-ке-Венатир, джудикейтор второго ранга, дипломат», - приветствие как дань вежливости, все четверо уже знали кто есть кто и как кого зовут.
«Хелерадос-ке-Аурига, темплар, командующий Пятой вспомогательной флотилией» - мрачно ответил он.
«Ксайфилад-ке-Саргас, темплар, командующий стратегической базой Лута на Аримунэ-3», - тон зелота был нейтрален, сам он продолжал пристально наблюдать за собеседниками.
«Эбанас-Таг, Саргас, темплар, направляющий отряда «Упай»», - как и следовало ожидать, дружелюбного в этой телепатеме было маловато.
На краткий миг в пространстве меж четырьмя протоссами повисло псионное молчание. Агриллис нарочно сделал паузу, давая время собеседникам собраться с мыслями, а самому – насколько возможно «собрать» эти самые мысли, чтобы использовать их в грядущей беседе. Однако первый шаг в переговорах сделал не он…, и вообще не протосс.
«Просить… прощение, я… еще… нужен?» - джудикейтор не без удовольствия почувствовал, как в стоящем подле него Хелерадосе стремительно нарастает волна глубочайшего удивления, если не шока: псионный сигнал исходил от пилота терранского «грифа», временно исполнявшего роль «судьевоза». Агриллис прекрасно понимал: человеку потребовалось собрать все силы и волю в кулак, чтобы побороть поле подавления, однако для командующего флотилией уже сам факт произошедшего переворачивал мир с ног на голову. Эбанас-Таг и Ксайфилад оставались каменно спокойны: первый был уже осведомлен о подобных выходках терран, а второй давно привык принимать подобные сюрпризы как нечто само собой разумеющееся.
«Будьте недалеко», - с деланной надменностью бросил Агриллис, - «Думаю, я предпочту полет пешей прогулке. Ведь это только начало, не правда ли?» - последнее было обращено уже ко всем остальным. Эбанас-Таг чуть подался в сторону, наблюдая, как «гриф» плавно отдаляется от них. Для протоссов все терраны одинаковы, но этого пилота он запомнит надолго, как и инцидент на планете Сцефан…
«Что за шутки?» - опомнился Хелерадос.
«Не обращайте внимания», - небрежно ответил судья, пошевелив пальцами, - «Они там все такие… почти».
«Новый вид?» - не отставал тот.
«Вроде того», - Агриллис продолжал ломать комедию, делая вид, что ему абсолютно безразличны псионные способности терран. – «Стараются постичь телепатию, но до нас им еще далеко… очень далеко»
«Истинно так», - подтвердил Хелерадос, надменно глянув на застывшего неподалеку пилота. – «Я бы даже употребил здесь понятие «никогда»».
«Неужели это столь важно сейчас? Путь Восхождения прекрасен в любом его понимании…», - расплывчато заявил джудикейтор.
«Разве можно применить его к ним?» - удивился темплар.
«Несомненно!» - воскликнул его собеседник, специально придавая пси-образу побольше ярких красок, - «Забота о низших расах предопределена для нас учением Ди-Ул, и не есть ли высшее его проявление в том, чтобы помочь стать им на Путь Истинный?»
«Вы считаете, терраны смогу постичь величие Кхаса?» - кажется, Хелерадос увлекся диспутом, позабыв, для чего вообще они все тут находятся. Примерно то же можно было сказать и о Ксайфиладе, что внимательно вчитывался в каждый образ, стараясь разобрать его на мельчайшие кусочки. Эбанас-Таг, судя по всему, сбросил мрачную мину и потихоньку начинал веселиться, наблюдая за происходящим.
«О, зачем же мучить несчастных созданий?» – жалостливо протянул судья, - «вы не находите?»
Оба зелота в миг озарились полным и безоговорочным согласием, ибо прекрасно знали, что такое кхала и, тем паче, ее изучение.
«Но Путь велик и многообразен», - проповедь текла себе дальше, - «и если даже каждый из нас идет по собственной тропе к идеалу, то что говорить о прочих? Через постижение себя мы обретаем силу, знание мира сего дает мудрость; вечное движение к совершенству присуще всему разумному – в той или иной степени. И в этом смысле поощрение иных существ в их стремлении к идеалу есть высшее проявление Ди-Ул».
«Но… но если они… сопротивляются и воюют с нами?» - неуверенно спросил Хелерадос.
«Это есть лишь проявление их Пути», - непреклонно заявил тот, - «того, что идет через силу. Он неправилен и приносит страдания, но ведь и мы когда-то проходили такой этап…»
«И идем через него до сих пор», - донеслось до джудикейтора. Эбанас-Таг как мог укрыл собственные мысли, но Агриллис все же почуял их и, воспользовавшись моментом, слегка задел темного за рукав, недвусмысленно намекая, что сейчас не до колкостей.
«Терраны убили немало наших собратьев», - опять встрял Хелерадос, - «Неужели после всего этого они достойны внимания и прощения?»
«Нас достойно все разумное в этой Вселенной!» - от телепатемы так разило пафосом, что даже пилот «грифа» слегка мотнул головой, вслушиваясь в малопонятные сигналы, - «И перешагнуть через жажду мести и предрассудки в любом их проявлении – ступень нашего Пути Восхождения. Отринуть лишнее, забыть о нем навеки. Ди-Ул – всего лишь инструмент, частичка великого, и создан он не столько на благо кого-то другого, сколько в угоду нам. Ведь помогая иным существам преодолеть всего лишь одну ступень их Пути, мы сами поднимаемся десятикратно. В том кхала, друзья мои».
В последние образы Агриллис наполнил силой и красками как только смог: это должны были почувствовать не только стоящие рядом, но и прочие воины за спиной Хелерадоса. И, кажется, ему это удалось – среди последних возникло некоторое волнение. Тем лучше. Что ж, осталось главное…
«Надеюсь, теперь ты понимаешь, Хелерадос, почему я выступаю за то, чтобы это место стало домом для всех тех, кто желает отринуть силу как единственный путь к вершине?»
«Да, джудикейтор», - командующий слегка наклонил голову, то же сделали Ксайфилад и Эбанас-Таг, нацепивший личину примерного кхалая.
«Я могу надеяться на трехсторонние переговоры с гарантией безопасности для дипломатов?» - продолжал давить Агриллис.
«Разумеется», - подтвердил тот, - «Мы никого не тронем: готовить ловушку для пришедшего с миром и во благо Пути – позор для воина Аиура».
«Тогда, я думаю, нам стоит отправиться в более удобное для переговоров место», - закончил судья. Хелерадос утвердительно кивнул и жестом указал своей группе двигаться обратно. Подготовка к переговорам прошла успешно.
Ни Андрей, ни его спутники не имели понятия о ходе общения четырех протоссов. Но итог его был вполне очевиден: судя по всему, Агриллису удалось убедить местных хозяев в отсутствии необходимости резать переговорщиков на части, что уже само по себе было неплохо. Джудикейтор важно прошествовал к «грифу» и, усевшись на него, плавным жестом указал вперед.
— Бедный Пьеро, он, наверное, запарился возить эту ящерицу, - насмешливо проговорила Нина, - хотя насчет костюмчика зря ругался – ему идет черное…
— Шлем тоже, - поддакнул Андрей.
— Ага, с зеркальным забралом, чтобы рожи не видно было, - подвел итог Боровских, - ох, не нравится мне все это.
— Думаешь, заведут в ловушку и порубят на кусочки? – осведомился Шершнев, весьма довольный тем, что разговор идет при помощи вербальной речи и посему не надо тужиться, извлекая из себя новые псионные образы.
— А кто знает, что они там напридумывали, - проворчал в ответ Хранитель.
«Все в порядке», - сигнал пришел от Мыслящего, заставив людей на мгновение задуматься, уж не галлюцинация ли это. Нет, неведомым образом зерг подслушал разговор – читать мысли в Каньоне было сложновато – и нагло вмешался.
«Подтверждаю», - это Банген. Вот уж два сапога пара – все норовят покороче да позаковыристее, нет чтобы во всех подробностях! Точнее, тех, которые не нужно силком выковыривать из переданных образов.
Группа переговорщиков продолжала двигаться с авангардом в виде протосьего воинства. Через пять километров хода вдали появились первые отблески энергетических пилонов. По мере приближения к ним Шершнев пытался сориентироваться, вспоминая их с Ниной позицию наблюдения перед началом давешнего побоища. См. ГК-1, глава 13 «Дурные вести» Судя по всему, сейчас они шли гораздо ниже предыдущего положения: в тот раз люди наблюдали импровизированный космодром, местоположение которого располагалось ближе к вершине Каньона. Надо отдать должное архитекторам протоссов – постарались они на славу. База, несмотря на кажущуюся разбросанность зданий, на самом деле была очень компактна, стоило отметить и структуру расположения строений относительно друг друга: они выгодно закрывали все возможные подступы так, что даже десант с воздуха попал бы в очень затруднительное положение. Кое-какие сооружения вообще были поставлены так близко к обрывам, что, казалось, еще немного, и они сорвутся в пропасть.
— Во понастроили-то! – не выдержала Нина, наблюдая открывающийся взору пейзаж.
— Ну и что? - равнодушно прогудел Казимир, - позиция хороша, но только с точки зрения тех, кто плохо знает Каньон, - сам он уже приглядывался к хорошо знакомым точкам наблюдения, откуда уже не один раз созерцал возню ящероидов.
Шершнев молчал. Они шли прямо к главному проходу на базу протоссов, обрамленному пилонами вперемешку с фотонными орудиями. Выглядело все это внушительно и при том очень красиво, однако пилота сейчас интересовало немного другое. В памяти настойчиво всплывали размытые фигуры призраков Каньона, тех, что он видел, пока валялся в бессознательном состоянии на дне ямы после псионной атаки высшего темплараСм. ГК-1, глава 10 «Третья сила». Правда, о существовании самих фантомов он узнал только при помощи КолосковойСм. ГК-1, глава 12 «Вспоминая о призраках» … интересно, она сама помнит про них? И, особенно, об одинокой фигуре с очертаниями воина протоссов, что бродит возле базы живых соотечественников и никак не может попасть внутрь. «Корегонес…»
Не останавливаясь и не сбавляя шага, Андрей закрыл глаза и, поддавшись сиюминутному порыву, потянулся за воспоминаниями. Они – всего лишь ниточка, уцепившись за которую, можно открыть для себя нечто совершенно новое и прежде недоступное. Разум моментально окутал тягучий непроглядный туман, органы чувств отключились напрочь, и казалось, что вокруг нет ничего, даже самого Каньона. Шершнев не пытался рвануться назад, в привычный мир и не задумывался, что же сейчас в нем происходит. Вместо этого он просто… открыл глаза, те, что видят куда больше спектра видимого света. Туман исчез, мгновенно, словно и не было его вовсе. Вместо него Андерй узрел все ту же картину Глухого Каньона, к которой привык, но необычайно контрастную: казалось, каждая частичка гигантской расщелины испускает мягкое свечение. Рядом медленно, словно погруженные в тягучее желе, двигались фигуры спутников, ныне принявшие иной вид, отличный от того, что наблюдается в видимом спектре. Окруженные изумрудным маревом изящные фигурки людей; протоссы – только силуэты, без брони и всего прочего, разных цветов: от солнечно-желтого до небесно-голубого. Последний – в одном экземпляре, рядом с человеком: кажется, это Агриллис. Впереди темно-фиолетовый клубок, от которого тянутся бесконечные нити в сторону такого же цвета пятна где-то далеко на севере, эти же нити окутывают и идущее рядом существо, вплетаются в колышущуюся зелень, что обрамляет мощное тело. Примерно то же впереди… Банген и Мыслящий. А при чем здесь Лысый?… Но главное сейчас не это: стоит только «моргнуть» псионными «веками», и пейзаж наполняется новыми элементами…
Призраки, белесые существа, отдаленно напоминающие людей. Они парят возле зазубренных вершин Каньона, уходят глубоко вниз, запросто проникая сквозь красный камень. Им нет дела до идущих по дороге путников, не обращают внимания они и на пришедшего в их мир наблюдателя. А вот и тот, кого ищет Андрей: бирюзовый силуэт протосса, чуть расплывчатый, как и все фантомы, но вместе с тем видимый куда четче. Он уже не бродит возле станции собратьев, теперь существо уже парит в воздухе вместе с остальными, но при том несравнимо медленнее. Белесые призраки носились из стороны в сторону, словно играя, этот же только и мог, что вспарывать пространство кратким и тяжелым полетом. И еще… Шершнев внимательно оглядел фигуру, боясь ошибиться. Нет: фигуру протосса и впрямь покрывают редкие искорки цвета изумруда. Что это? И откуда? И как здесь оказался этот несчастный?
«Кто ты?» - телепатический сигнал пропал втуне. Может, попробовать наоборот?
— Кто ты? – Андрей был абсолютно уверен, что раздавшийся в тиши голос не слышен никому, кроме загадочных обитателей этого места. Память в очередной раз услужливо подсказала имя: «Корегонес», но ничего больше.
Фигура протосса слегка подернулась. Существо отвлеклось от бесконечного штурма окруженной бледно-золотистым сиянием базы и поплыло в сторону. Заметил? Вряд ли: призрак просто кружил вокруг своей оси, словно озираясь. Шершнев заставил себя забыть про законы привычного мира, о колонне, о переговорах, даже белесые фантомы его сейчас мало интересовали. Ноги легко оттолкнулись от поверхности… непомерно длинный прыжок с трудом дался пилоту, но, кажется, протосс теперь находился ближе. Еще немного и…
— Шершнев! – «Шершнев!» - его окликнули сразу в двух диапазонах. Андрей мотнул головой и с удивлением обнаружил себя фактически верхом на гидралиске, что двигался впереди.
«Покататься захотелось?» - разума коснулась мягкая телепатема с еле заметной долей присущего людям ехидства. Но образ был послан точно не человеком. Этот… как его обозвал Банген?
«Нашел время медитировать, йог доморощенный», - вот это уже точно Лысый. Хорошо хоть прямо и без утайки. И, похоже, никто толком и не понял, чем на самом деле только что был занят пилот.
— Прошу прощения, - пробурчал Андрей, даже не подумав, что с зергом лучше общаться при помощи телепатии. Хотя, что Мыслящему вся эта вежливость? Он, поди, и не почувствовал, как ему по хвосту прошлись…
Протоссы – народ дисциплинированный. Никто не отирался возле прохода на базу и не глазел на пришельцев. Видимо, появление здесь зергов и терран местные восприняли как данность. Процессия, тем временем, миновала оборонительные рубежи и двинулась вглубь базы – прямиком к сравнительно небольшому округлому зданию. Это точно не командный нексус, в этом Андрей был точно уверен. Интересно, а что тогда?
Очень мирные переговоры
«Здание трибунала», - не без усмешки подумал Агриллис, - «без единого судьи… зачем они его построили?»
Впрочем, теперь это имело второстепенное значение. В подобных строениях есть одно большое достоинство – вместительный зал, в котором с равным удобством можно как устраивать судилище, так и вести разного рода переговоры. Что ж, тем лучше…
«Перед началом переговоров я хотел бы донести до командующих некоторые вести», - «толкать речь» первым вылез джудикейтор, - «не очень приятные, но необходимые в том числе и для того, чтобы лучше уяснить, для чего мы все здесь собрались…»
Ответом стал одобрительный перезвон псионического фона в помещении. Здесь, под сенью энергетических пилонов, пользоваться телепатией было не в пример легче, чем за пределами базы. Особенно это касалось протоссов.
«Насколько я знаю, вы не осведомлены об исходе битвы с роем Кэрриган на орбите планеты Чар», - обращался он, понятное дело, к Хелерадосу и Ксайфиладу, остальным все было прекрасно известно, - «с горечью вынужден сообщить, что сражение нами было проиграно…», - глаза обоих легатов на миг вспыхнули синим пламенем, - «Артанис сумел спасти часть флота, но где они и как с ними связаться, я не представляю. Союзные войска терран также были разбиты…»
«Позвольте дополнить: часть из них рассеяна», - продолжил за него Банген, - «Флот под командованием адмирала Дю Галла полностью уничтожен. То, что зовется войсками Союза, или же Империи Людей, ныне вряд ли сможет дать серьезный отпор противнику, коим на данный момент является Рой Сары Кэрриган», - на последнем образе Лысый чуть запнулся, позволив выразить свое отвращение по поводу упомянутой особы. К чему это – не совсем понятно, личных причин для такого рода отношения к Королеве Лезвий у Бена вроде как не было.
На некоторое время в зале Трибунала повисло молчание: и вербальное, и псионное. Располагавшиеся ближе к центру основные переговорщики «переваривали» информацию, прочие ждали, пока кто-нибудь возьмет слово. Андрей, Нина, Пьер, Боровских и двое подчиненных Эбанас-Тага расселись на периферии и в дискуссии, по большому счету, участвовать не должны были.
«Таким образом, мы предоставлены сами себе», - подытожил Агриллис, - «Ждать команд откуда-либо не имеет смысла, они не поступят… мы слишком далеко».
«Даже если так», - начал Хелерадос, - «Почему мы должны сдавать планету людям и зергам? Мне была поставлена задача обеспечить контроль над системой, и я это сделал, замечу, немалой кровью, а теперь вы предлагаете вернуть все назад?»
«А что уважаемый легат намерен делать в нынешнем положении?», - невинно осведомился джудикейтор.
«Я должен распространяться здесь о собственных намерениях?», - съязвил в ответ командующий.
«Ну зачем же так сразу?» - ядовито заметил Банген, - «не надо нам ваших тайн, драгоценнейший. Особенно военных. Поверьте, мы их и так знаем…»
«Что?!» - в голове Хелрадоса, видимо, всерьез зародилась дикая мысль о лазутчике или предателе среди сородичей. Эх, не понимают протоссы намеков.
«Точнее, догадываемся», - спешно поправился Бен, - «у вас нет другого выхода, кроме как сидеть и ждать подкрепления, верно? Победа досталась дорогой ценой, не так ли? А ведь зерги Каньона никуда не делись…»
«Они не нужны мне», - понятное дело, Мыслящий имел в виду протоссов, - «Не нужно пытаться уничтожить сотворенное мной, вот и все. Его и так немного».
«А к чему тогда нападения на сателлитные добывающие станции? Или пост связи?» - ввязался Ксайфилад.
«Атака – лучшая защита», - донеслось от Боровских, получившего ментальное разрешение высказаться, - «Или вы хотите сказать, что сами не рыскали в поисках наших строений?»
«Постойте», - телепатема Агриллиса опередила ответ Ксайфилада, - «Взаимные упреки – совершенно не то, что сейчас нужно. Уверен, каждый из нас в любом случае найдет прецедент, что станет платформой для обвинений любого масштаба, даже личного. Однако на повестке дня не прошлое, а настоящее, которое вот-вот прейдет в будущее, и каково оно будет – зависит сейчас только от нас самих».
«Я так понимаю, речь идет об атаке Роя Кэрриган?», - поспешил осведомиться Хелерадос, - «А с чего многомудрый Агриллис взял, что она вообще придет сюда? Мы действительно далеко от центра событий…»
«…и потому можем драться друг с другом сколько угодно, верно?», - не удержался и съязвил Банген, - «Милейший, а вы уверены, что это правильный путь? И точно знаете, что вверенных в ваше распоряжение сил хватит, чтобы отразить двойную атаку?»
«Союз с зергом до добра не доведет», - хмуро парировал протосс, - «Все помнят, до чего это довело темных?»
«До того же, до чего упрямство довело Альдариса», - заметил Эбанас-Таг.
«Может, еще Матриарха Росзагаль вспомним?» - ответ пришел моментально.
«Я тебе тут много чего вспомню!», - темный напрямик передавал смысл недавней беседы с Ксайфиладом.
«Переговоры проходили в теплой и дружественной обстановке», - не удержался и съехидничал Хранитель.
«Довольно!», - Агриллис в очередной раз оборвал начавшуюся перепалку, - «Предлагаю оставить личные проблемы на потом, благо, я уже нашел подходящее решение для всех сразу. Не стоит лелеять надежду отсидеться…»
«Мне оскорбительно слышать такое!» - прервал его Ксайфилад, - «И ты сам прекрасно знаешь почему, джудикейтор».
«Знаю», - самодовольно отозвался тот, - «Но не твой ли коллега упомянул о таком варианте?»
«Я имел в виду вероятность того, что Рой Кэрриган может вовсе не появиться, но это не значит, что при этом можно ничего не делать», - принялся защищаться Хелерадос.
«Хм, вот мы и пришли к тому, с чего начинали», - Агриллис состроил самую страдальческую псионную мину, на которую был только способен, - «Если следовать вашей логике, надо срочно начинать взаимное истребление, чтобы хоть чем-то занять себя. Стоят ли того жизни воинов, что погибнут в мясорубке, которую вы все вознамерились устроить?»
По залу прокатилась волна удивления. Каждый считал агрессором кого угодно, но только не себя.
«Ну-ну, мне известно, что вы все хотите быть в этом месте, способ имеет второстепенное значение», - как бы невзначай заметил Агриллис, откровенно игнорируя то, что подумали о нем переговорщики. Читать мысли нехорошо, но джудикейторов это табу не касается – во всяком случае, так думал он сам…
«И что ты планируешь делать дальше?», - отозвался Хелерадос после небольшой паузы.
«А при чем здесь я?», - удивился Агриллис, - «или меня уже назначили командующим объединенных сил системы Аримунэ?» - терранское название было ближе как минимум двум сторонам, и посему он решил воспользоваться именно им.
«Ловко», - не выдержал и усмехнулся Банген, - «и где вы берете таких умников?»
«Силком вытаскиваем из библиотек», - ответил в том же тоне Ксайфилад, - «я вижу, нам просто не оставили выбора. Сам я не против присутствия терран на этой планете, но джудикейтор прав: даже став союзниками, мы должны решить, что делать дальше. Ну взять хоть ту же Кэрриган: что мы можем ей противопоставить?»
«Как минимум неприступную крепость», - ответил Бен, - «Здесь ее Рой – ничто, пусть даже количественно он превосходит нас в миллионы раз. Вздумай она с ходу атаковать Каньон, а на другое при таком соотношении сил Королева вряд ли способна, мы получим дождь из зергушатины, не более».
«Королева Лезвий – очень сильный псионик», - резонно заметил Эбанас-Таг, - «Я бы не судил столь категорично».
«Даже если завысить планку», - хмыкнул полковник, - «Она удержит в управлении не больше полутысячи тварей – это уж точно…»
«Сотни», - поправил Мыслящий, - «Королева не имеет понятия, что есть Каньон, а на его изучение у нее просто не останется времени».
«А почему бы ей не подождать?», - заметил Хелерадос, - «Или у тебя есть что-то, что заставит Королеву пошевелиться?».
«У меня оно было», - телепатему зерга пронизывала самая настоящая человеческая тоска.
«Где?!» - не удержались даже те, кто сидел на «галерке».
«На Дарэнауре», - окраска телепатемы не изменилась, - «Кризалис. Возможно, кто-то из вас знает… Но он был уничтожен… во всяком случае, я потерял сигнал существа, которое должно было родиться…».
Зал Трибунала в очередной раз заключила в объятия ее величество Тишина. Практически каждому из присутствующих было что вспомнить. Все без исключения впали в своеобразную кататонию, не в силах вытянуть из себя ни единого слова или образа.
Первым почуял неладное Агриллис. Из ничего не выражавших ментальных полей вокруг он сумел выделить зарождающуюся искорку торжествующей злобы. Или злобного торжества… Сначала ничтожно маленькая, она разгоралась в тягучей атмосфере зала, раз за разом выдавая пульсирующие волны бессмысленно-эмоциональных телепатем, что с возрастающей силой расходились в стороны. Встрепенулся зерг, сощурились глаза хозяев базы, еле заметно напряглись люди. Теперь уже все смотрели только на одну фигуру, от уже которой прямо-таки разило тем, что в вербальной форме отдаленно напоминает громкий и злой хохот. Эбанас-Таг…
«Оно никуда не делось, зерг», - наконец, выдал темный, - «и, скорее всего, находится там же, на Дарэнауре. Мало того, оно уже родилось и сейчас наверняка ошивается где-то рядом с порушенным нами городом терран».
«Вы… вы же донесли об уничтожении кризалиса!» - Хелерадос моментально оказался на ногах.
«На одном интересном суде вы пытались узнать, почему направляющая Ларониэль не предоставила доказательств,» - язвительно ответил темный, - «но так своего и не добились. Пси-матрицу ученицы Росзагаль легко уничтожить, но не сломить, верно, Хелерадос?»
«Лживое отродье!», - воскликнул тот.
«Гнусный палач!», - донеслось в ответ, - «Теперь тебя уже не прикроет никакой Конклав, он сдох вместе с Аиуром, который вы не уберегли!»
«Да как ты смеешь?!…», - с быстротой молнии Хелерадос рванулся к месту, где сидел темный. Оружие переговорщики оставили за пределами зала, так что зелоту ничего не оставалось, как применить к святотатцу приемы рукопашного боя из арсенала цитадели Адуна. Вставшего на пути Агриллиса он попытался смести прочь, но не тут-то было: джудикейтор из когда-то воинственного племени Венатир уцепился за разъяренного воина, ухитрившись ко всему прочему сделать ему подножку. По полу покатился протоссиный клубок, к которому через секунду добавилась крепко сбитая туша Ксайфилада. Однако это был еще далеко не конец «мирного процесса»…
«Куда ты дел мое дитя, протосс?!», - из пасти гидралиска вырвалось пронзительное шипение. Как хорошо, что стены в зале Трибунала звуконепроницаемые! У Шершнева от удивления и неожиданности отвисла челюсть. Банген, оказавшийся подле Эбанас-Тага, обернулся в сторону аватары Мыслящего, явно соображая, как бы урезонить «съехавшего с катушек» зерга. Пьеро, до того мирно сидевший рядом с Колосковой, изредка позевывая, оживился и, подскочив к гидре, ухватил ее за хвост. Темный, не обращая внимания на новую угрозу, вознамерился добраться до Хелерадоса, но Лысый, как оказалось, не напрасно ошивался возле него. По пол повалилась очередная пара поединщиков. В хвост Мыслящего, тем временем, уже вцепились трое людей: к Пьеру на помощь подоспели Андрей и Нина. Гидралиск, правда, упорно не желал замечать их стараний и не оставлял попыток добраться до Эбанас-Тага. Бездействовали только подчиненные темного и Боровских… до поры до времени…
«А ну-ка быстро разошлись, уроды!», - мощная телепатема не возымела бы действия без соответствующего дополнения, - «Бошки поотрываю, козлы вонючие!!!»
Переданный образ был необыкновенно сочен и в деталях описывал, кем сейчас Боровских представляет собравшихся и что собирается с ними сделать. Дерущиеся постепенно замедляли темп движений, словно боясь лишний раз задеть рассвирепевшего Хранителя.
«Это было круто», - резюмировал Пьеро, возвращаясь на привычное место. На этот раз псионной речи пилота «грифа» никто не удивлялся – куда уж тут!
Изрядно помятый Агриллис некоторое время ползал на четвереньках по центру зала, но потом уселся, поправил растрепанную одежду, дождался, пока все вернутся на свои места, после чего выдал примерно следующее:
«Я бы попросил уважаемых участников мирных переговоров вести себя в рамках разумного и, как гарантию сего, требую заключения обоюдного соглашения – во имя наших воинов, чьи жизни напрямую зависят от их исхода. Все здесь сидящие должны заключить клятвенный договор о недопустимости дуэлей на личной почве! Забыть прошлые обиды во имя общего дела. Ну, кто первый?»
Присутствующие заколебались: первыми должны сделать шаг те, кому есть за что ненавидеть друг друга, но они пока молчали.
«Я принимаю договор», - не выдержал Ксайфилад, - «Я клянусь…», - поток необходимых псионных образов плавно коснулся сознаний переговорщиков. Глаза протосса смотрели в упор на Боровских.
«Клянусь…», - полковник Банген чуть склонил голову, губы его шевелились, повторяя заветные слова, для каждого существа – свои собственные, но от того не менее важные.
Один за другим вставали люди, произнося одно и то же, их примеру последовал Казимир, за ним Агриллис. После него Мыслящий: кажется, он был удивлен собственному поведению не меньше окружающих и теперь с удовольствием приобщался к неведомой ранее церемонии. Осталось всего двое…
«Клянусь…», - голова Хелерадоса низко склонилась, словно на нее надавила вся тяжесть ответственности за произносимое.
«Клянусь…», - вторил ему Эбанас-Таг. Темному было не легче, но усилием воли он подавил в себе рвущиеся на волю боль и ненависть.
Все. Больше они не враги, во всяком случае, до тех пор, пока кто-либо не нарушит данного слова. Можно переходить к более насущными делам.
«А теперь», - не вставая с пола, продолжил сорванную дискуссию Агриллис, - «Эбанас-Таг расскажет нам, что на самом деле произошло на планете Дарэнаур…».
Спустя некоторое время помещение озарили образы из несоизмеримо далекого, но в то же время такого близкого и крайне важного прошлого…
«Что с тобой сегодня творится, Таг?» - пришедшая словно из ниоткуда телепатема заключила в свои объятия разум темного храмовника. Ларониэль – опять подкралась и сидит неподалеку, укрытая полем невидимости… она это любит…
«Голова разболелась… так некстати», - пожаловался тот, забросив гордость куда подальше. Его собеседница была единственным существом, кто мог получать такого рода образы, для прочих темный оставался мрачным воителем великого Шакураса, - «Глупо, не правда ли?»
«Ну почему же, просто так ничего не происходит», - из темноты выступила полупрозрачная фигурка, - «Мне тоже не по себе, побоище будет сам понимаешь…»
«Да», - не отводя взгляда от проступающих в полутьме очертаний подруги, Эбанас-Таг разлегся на полу десантного отсека шаттла, - «Зерги не отступят, как и терраны… и зачем командующим этот городок на высоте?»
«Завести туда драгунов, разве непонятно?» - горько усмехнулась тень подле него. Ларониэль могла появляться пред взором окружающих настолько медленно, насколько быстро могла исчезать. Последнее выглядело подчас мистически, первое – непередаваемо красиво.
Эбанас-Таг умолк: какой смысл обмениваться телепатемами, чья ценность угасла вместе с распоряжением командования о блиц-криге на стратегически-важный объект? Хелерадос уверен, что так будет лучше – если перворожденным что-то необходимо, низшая раса должна убраться прочь с дороги… или же она будет сметена. По счастливой случайности Ларониэль не присутствовала на совете, в противном случае их ждала бы очередная перепалка и взаимные обвинения. Впрочем, и без нее совещание проходило, мягко сказать, не на общей волне. Уже после окончания совета Ксайфилад – один из лучших воинов атакующей армии – отвел темного в сторону и наглядно объяснил, почему не надо было упоминать при Хелерадосе что угодно похожее на «переговоры с терранами». Досадная ошибка теперь может обернуться невесть чем: зелота послали штурмовать городок, часть темных – туда же, а прочие отряды, в том числе и его с Ларониэль – на кризалис. Изничтожить нерожденного монстра, пока еще есть такая возможность…
«Лежи тихо», - обойдя лежащее на полу тело, Ларониэль уселась подле него; тонкие пальцы коснулись головы темного, - «Сейчас все пройдет…»
«Знаю…», - облегченно выдохнул Эбанас-Таг, - «Скоро выступаем, верно?»
«Ты прекрасно все знаешь и без меня», - телепатема несла легкую шутливую обиду, - «Опять решил читать мне нотации? Не бойся, я не буду приставать к кхалаям, только к зергам…»
«И никаких эксцессов?» - вопросил тот, стараясь как можно дальше упрятать гложущие разум недобрые предчувствия.
«Я надеюсь на это», - ну вот, опять эта озорная искорка в псионном образе… она определенно что-то задумала. Остается надеяться, что очередную невинную шалость.
«Я тоже», - искренне вторил ей Эбанас-Таг. Головная боль ушла, словно ее и не было, в душу протосса начала незримым призраком прокрадываться безмятежность. Его словно бы накрывало чем невесомо-воздушным и бесконечно мягким, ласкающим и тело, и душу. В такие минуты начинаешь сильно жалеть, что время остановить невозможно.
«Отдыхай, темплар, нам предстоит еще много работы…», - почувствовал он перед тем, как закрыть глаза…
…Красться тише легкого бриза на берегу моря, быть незримым, как бесконечный вакуум космического пространства, бежать быстрее собственной тени и разить, в единый миг пресекая нить жизни противника…
Корсары, не щадя себя, отгоняли парящие в небесах туши оверлордов прочь от кризалиса. Со стороны терранского городка в гидр-охранников уже полетели первые фотонные заряды, заставляя их отойти ближе к центру колонии, куда сейчас врывался клин из риверов, зелотов и драгун. Несколько раз воздух прорезали белые искорки творимых высшими темпларами псионных штормов, однако зерги и не думали сдавать позиции. Уже не один киборг обернулся грудой металлопластика под громкое верещание контратакующих стаек зерглингов. А там, далеко, возле самого кризалиса, стояли и ждали своего часа огромные гидры-охотники, чей плевок куда быстрее и мощнее, нежели чем у прочих миньонов.
Небольшая группа темных храмовников осторожно пробиралась к цели: остальные их товарищи были вынуждены отступить, дабы не обнаружить себя или же прикрыть основные силы, которым, несмотря на всю мощь, приходилось несладко. Эбанас-Таг со своими воинами присоединился к отряду Ларониэль, чтобы в случае неудачи увеличить шансы прорваться обратно – жертвовать собой сейчас не имело смысла, против монстров возле кризалиса в открытом бою им не продержаться.
Палец Ларониэль указывает вперед – зашевелились охотники. Одна, потом еще одна, затем пара и, наконец, четверка гидр поочередно покидали свой пост, уходя на помощь сородичам. Эбанас-Таг вгляделся в ту сторону, где сейчас должны были находиться атакующие силы кхалаев. Вот клин, рядом – группа зелотов, идет широкой косой с левого фланга, уничтожая зерглингов, вознамерившихся проникнуть к шеренге из медлительных киборгов. Впереди них высокий воин в золотистой с красными росчерками броне – Хелерадос собственной персоной. Даже мощным охотникам придется постараться, чтобы отогнать его.
Но, что бы там ни было, путь свободен: возле кризалиса нет ни оверлордов, ни строений-детекторов. Незримыми молниями темные понеслись вперед, к цели…
А вот и он: овальный объект размерами со среднего протосса, с низу до верху обвитый крепежными жилами и питающими сосудами. Поверхность кризалиса едва заметно пульсировала, судя по всему, таящееся внутри существо еще не было готово покинуть свое вместилище. Клинки в руках темпларов едва заметно завибрировали, часть воинов окружила цель, готовая по сигналу изрубить ее на части. Ларониэль поднимает кверху раскрытую ладонь – стоп, никому не двигаться. Эбанас-Тагу – тоже, по рангу он младше ее. Но что…
Плавным шагом ученица Росзагаль приблизилась к кризалису и, убрав клинки, прижала к нему сначала обе ладони, а спустя пару мгновений, и все тело. Где-то далеко позади них гидры-охотники насмерть сцепились с кхалаями, в небе кружили неутомимые корсары, прогоняя прочь назойливых оверлордов, чье количество хоть и сокращалось, но не так быстро, как хотелось бы. Со стороны терранского городка до сих пор слышались взрывы – люди не желали сдаваться. Происходящее вокруг напоминало собой гигантские смерчи на Шакурасе: убийственная скорость ветра на периферии сменялась тишиной в самом центре. Но бой, как и смерч, имели свойство двигаться…
«Ларониэль!», - не выдержал Эбанас-Таг.
«Спокойно, Таг», - донесся до него мягкий ответ, - «Это существо не враг нам»
«Что… что?!», - счастье, что прочие темплары не видят пси-образов, пересылаемых командиршей.
«Это оружие зергов против зергов», - Ларониэль была каменно спокойна даже в такие минуты, - «Свободное существо с пси-матрицей терран… его развитие еще не закончено, остались последние штрихи…»
«Что ты задумала?!», - не отставал Эбанас-Таг, - «Не забывай, мы были посланы уничтожить его!»
«Что задумала – будет исполнено», - сурово ответила та, - «Разум нам дан на то, чтобы самим решать свою судьбу и судьбы тех, кто от нас зависит… Так учила Матриарх. Или ты предпочитаешь, чтобы за тебя думал Конклав или еще кто-то?»
«Нет, но…», - попытался возразить темплар, оглядываясь в сторону разгорающегося с новой яростью боя.
«Тогда не мешай мне», - донеслось от Ларониэль.
Тело ученицы Росзагаль словно слилось с кризалисом – не только и не столько внешне, сколько псионически ее разум шел на контакт с покоящимся внутри существом. Кто-то из темных сделал неуверенный шаг вперед, посчитав видимо, что их командир попала в ловушку, но Эбанас-Таг предостерегающе поднял лезвие: приказ – стоять на месте. Всем.
Темный попытался вслушаться в неизвестность, чтобы хоть немного понять, чего же задумала его своенравная подруга. Но нет, Ларониэль справедливо занимала почетное место среди лучших учеников Матриарха, свои мысли, как и действия, она умела укрывать очень хорошо. Кажется, она общалась с обитателем кризалиса на недоступном прочим уровне, влажная поверхность объекта запульсировала чаще, якорные жилы начали потихоньку ослабевать и убираться прочь.
Сколько они простояли так – неизвестно. Время для всех без исключения темных темпларов остановилось, происходящее вокруг внезапно потеряло былую важность. Но вот путы, окутывавшие кризалис, окончательно отпустили его, и Ларониэль, погладив рукой кокон, отступила в сторону.
«Хватаем его и несем в лес», - рука темпларши указывала в сторону чащи, образованной тесным скоплением высоких хвойных растений.
«Ну, что встали?!» - повторила Ларониэль, Эбанас-Таг благоразумно воздержался от вопросов – воинство кхалаев приближалось, - «Вы четверо – исполосуйте здесь все так, чтобы места живого не осталось. Они должны поверить в уничтожение кризалиса, если прорвутся сюда»
Кризалис оказался на удивление легким – поднять его смог бы и один воин, но для удобства несли все же по двое. Темные, сплотившись вокруг ноши, рысью двинулись в сторону леса. Ни терраны, ни протоссы не смогли бы увидеть их – слишком далеко, внимание корсаров наверняка привлекла четверка темпларов арьергарда, усиленно создающая видимость расправы с кризалисом, благо, жилы и крепежные жгуты так и остались валяться на крипе. Проблема крылась в ином…
«Лар, нас заметят охотники», - Эбанас-Таг был абсолютно прав – часть гидр из ближайшей охраны никуда делась, более того, две твари как раз направлялись в сторону группы темных храмовников.
«Мы замаскированы», - ответ пришел моментально, - «а кризалис они не увидят… тот, кто сидит в нем, позаботится об этом…»
«Но… как?», - непонимающе вопросил тот. Гидры-охотники действительно игнорировали «плывущий по воздуху» объект.
«Для тех, кто управляет ими», - судя по всему, Ларониэль имела в виду мозговые центры зергов, - «существо мертво; оно сделало свой выбор и теперь предоставлено самому себе. Наверное, миньоны не заметят даже нас – потому что нас нет…»
«Я не понимаю», - Эбанас-Таг оглянулся в сторону удаляющегося боя: кажется, наступление остановлено. Почему?
«Потому что террозерг высшего порядка исчез», - мысли темного в очередной раз нагло прочитали, - «Его нет, Таг. То, что мы несем – совершенно иное, и во всей Вселенной нет ничего подобного. Оно способно в единый миг оборвать псионные нити, ведущие от миньона к хозяину, и потому ни один зерг никогда не увидит его и не причинит вреда – если оно… он сам того не захочет».
«А мы?», - не отставал темный.
«Зерги вокруг нас слепы – прими это как данность, Таг», - на этот раз Ларониэль не стала вдаваться в подробности, - «Это его изначальное свойство».
«Но что же сделала ты?» - а вот и лес, чуть дальше течет бурный, холодный и глубокий ручей с кристально-чистой водой. Видимо, командир решила отнести кризалис именно туда.
«Завершила формирование личности», - последовал ответ, - «Отныне и навеки никто не властен над ним, даже создатели. Он больше не оружие, ибо не враждебен ни зергам, ни терранам, ни протоссам…»
Темплары подошли к ручью и, войдя в воду по грудь, осторожно погрузили свою ношу рядом с собой, где поглубже. Вода омыла пульсирующую броню объекта, унося прочь остатки крипа, слизи и обнажая жемчужно-матовую поверхность, составленную из идеально правильных шестигранников.
Эбанас-Таг стоял на берегу, не в силах отвести взгляда от того, что они собирались и должны были уничтожить. Псионные сигналы кризалиса исчезли, словно и не было их вовсе – кхалаи наверняка сочтут это за уничтожение оного и приостановят наступление: приказ «прорваться любой ценой» потерял свою актуальность. Объект мирно лежал на дне ручья, сверху похожий большой овальный булыжник. Все? Нет – темный не уходил. Только сейчас он заметил странное тепло в области груди, что грело его все сильнее и сильнее по мере созерцания кризалиса…
«Ты чувствуешь?», - спросил он у подошедшей Ларониэль, - «Что-то знакомое…».
Прочие воины выстроились ровной шеренгой и отступили прочь, оставив на берегу лишь своих командиров.
«Они потеряли его, не правда ли?», - вопрос Эбанас-Тага был скорее риторическим, темный прекрасно знал, что его собратья более не чувствуют кризалис, - «Они, но не я…»
«Тому есть простое объяснение», - даже в такой ситуации ученица Росзагаль была не прочь слегка пофлиртовать. Ее рука плавно легла на прижатую к груди кисть темплара, - «Думаю, о причине ты догадаешься и без моего участия», - очередной образ-полуулыбка, сводящий с ума.
«Он столь близок мне потому… потому…», - темный запнулся: телепатема, в сущность которой он до сих по не мог поверить, не желала строиться.
«Потому что в нем – частичка меня», - закончила за него Ларониэль…
«Спустя несколько планетарных суток мы покинули Дарэнаур», - продолжил вещать Эбанас-Таг, сидящие в зале Трибунала «слушатели» жадно вчитывались в каждый псионный образ, исходящий от него, - «Уничтожить всех зергов мы так и не смогли – только зарождающиеся здания. Место крепления кризалиса было разорено так, что не оставалось сомнений в его уничтожении. Собственно, Ларониэль и доложила командованию об этом».
Эфирное поле Хелерадоса чуть подернулось, но спустя миг вновь обрело привычный вид – зелот сумел взять верх над эмоциями. Сидящий подле него Ксайфилад не удержался и слегка дополнил телепатемы Эбанас-Тага:
«Так вот почему Ларониэль с тех окончательно обнаглела?»
«Подозреваю, что да», - ответил на саркастическое замечание темный, - «Только теперь я понимаю, почему в самом начале злосчастного Трибунала и до последней секунды она ни на йоту не отступила со своих позиций и не боялась даже исключительной меры наказания. Частичка пси-матрицы Ларониэль заключена в том существе… и я… и я хочу найти его», - уверенно закончил темплар.
«Не ты один, протосс», - донеслось от Мыслящего.
«А каково было его первичное предназначение?», - на этот раз Ксайфилад обращался к зергу.
«Уничтожить ту, кого вы зовете Сарой Кэрриган», - последовал ответ, - «Охотник – таково имя существа, данное мной, практически неуязвим для Роя. Создавая его, мы делали ставку на псионику, способность прорваться сквозь бесконечное количество боевых сателлитов»
«Боевые сателлиты – это миньоны?», - осведомился протосс.
«Да. Охотник будет невидим для них, он без труда сможет добраться до Королевы, использовав ее же… миньонов», - Мыслящий пошел навстречу остальным, употребив слегка неестественное для себя понятие, - «Его боевые качества как воина ближнего боя невелики, но это с лихвой компенсировано псионным потенциалом. Мало того, в его матрицу памяти были заложены накопленные нами знания о способах ментальной атаки и уязвимых местах зергов как вида. Ныне из всех управляющих центров только я могу защититься от него, и то благодаря Каньону, остальные, включая тех, кто вместе со мной участвовал в его создании, бессильны что-либо предпринять. Особенно теперь, когда Охотник стал абсолютно свободен».
«Получается, он один способен уничтожить миллиардные легионы зергов?», - недоверчиво спросил Хелерадос.
«Лишить миньонов управления», - уточнил Мыслящий, - «мы не желали мириться с амбициями Королевы Лезвий и потому создали оружие, способное атаковать центральное звено псионической сети вместо того, чтобы бороться с проявлениями его деятельности. Никто, кроме нас, мозговых центров зерга, не смог бы совершить подобное – поверьте мне. Мы должны отыскать Охотника и доставить его сюда, он быстро адаптируется к местным условиям – я гарантирую это, после чего останется лишь приманить Королеву, а это сущий пустяк».
Люди – все, кроме Бангена – нетерпеливо заерзали на импровизированных скамейках. Они прекрасно знали, кто такая Королева Лезвий и что с ней следует делать. Мало того, всем было прекрасно известны подробности происшедшего с адмиралом Стуковым – те, что всплыли позже объявления о его смерти. Некий лейтенант Самир Дюран, от чьих рук и погиб основатель баз «Огненный лис» на Аримунэ-3 и «Ледяной барс» - на Сцефане, якшался с Королевой, хотя и не был у нее в подчинении. Последнее стало известно уже через Бангена – благодаря усилиям Мыслящего. См. ГК-1 глава 13 «Дурные вести», псионная «разведка» Мыслящего Право же, зарезать обоих хотелось всем, даже Казимиру Боровских – огнеметчик прекрасно помнил прошлое и еще лучше прочих был осведомлен о «подсмотренных» у Кэрриган сведениях про дела минувших дней.
Посему неудивительно, что желающих лететь на Дарэнаур было хоть отбавляй: каждый считал своим долгом посетить памятное место. Агриллис робко попытался напомнить о том, что хорошо бы обсудить детали грядущего возвращения людей, но ни одна из трех сторон на этот раз не желала его слушать. Псионический фон в зале бурлил словно вода в раскаленном котле – все бросились обсуждать нюансы предстоящей экспедиции. Кто полетит, когда, что брать с собой, как вообще должен выглядеть этот самый Охотник. Последнего, кстати говоря, не знал даже сам Мыслящий. Да, в кризалис был изначально заключен терран, самый обычный, вроде как даже и не псионик. Зерги подобрали его на месте крушения научного судна, сбитого во время нашей войны с Королевой. План формирования террозерга-убийцы был уже готов, и свалившийся с небес корабль явился настоящим подарком судьбы. Изначально существо должно было выглядеть почти как стандартный зараженный терран – скопище игл и шипов, длинные конечности с острыми когтями и маленькие красные глазенки. Однако вмешательство Ларониэль запросто могло изменить весь ход метаморфоза – и это несмотря на то, что произошло оно довольно близко к сроку вылупления. Подруга Эбанас-Тага была очень мощным псиоником, Охотник же изначально предполагался практически свободной личностью – равно как и Боровских, но с заложенной программой действий, которая и была удалена командиром темных храмовников. Она же помогла существу перестроить собственное превращение, продлив его сроки, а также наверняка повлияла на грядущие перестройки. В результате получился своеобразный «ящик Пандоры», который и предстояло открыть экспедиционной команде новоявленной «триады» Каньона.
И лишь когда дебаты слегка поутихли, Агриллис сумел достучаться до умов переговорщиков с жизненно-важной телепатемой:
«Быть может, мы все-таки обсудим ближайшее будущее не только Дарэнаура, но и Глухого Каньона?»
На грани измерений.
Шершнев проводил глазами очередной идущий на посадку дропник – сколько их уже прилетело? Воистину, удирать с планеты оказалось куда проще и быстрее, нежели возвращаться сюда. Везли материалы, грузили технику, провизию, оружие, боеприпасы и, конечно, самое ценное – людей. Все те, кто выжил в давешней бойне и даже небольшое количество военных, кто изначально служил в системе звезды Митинори. Пилот представлял, как ругается Гейниц, провожая рабочую силу в виде инженеров и техников. Что поделать, здесь, в Глухом Каньоне, готовились создать невиданный доселе анклав с мирно соседствующими людьми, зергами и протоссами.
Разумеется, неприятности и проблемы не заставили себя долго ждать. Барахлили мощные двигатели мобильного здания казарм на Сцефане, не хватало уборочных машин, чтобы разобраться с уцелевшими комплексами «Огненного Лиса». Банген приказал сконцентрировать базу вокруг застрявшего в ущелье космопорта. А для этого надо было еще подлатать движки прочих строений, севших в Каньоне, и переправить их ближе к установленной позиции.
Немало проблем создал и Боровских, отказавшийся освободить ангары космопорта от своих чудовищ – по крайней мере, на ближайшее время. Элитное стадо должно было перекочевать в пещеры ближе к местоположению физического тела Мыслящего, но быстро это сделать не получалось. Правда, само местечко оказалось очень даже привлекательным для создания там военного комплекса: не слишком близко к вершине Каньона, но и не глубоко; есть площадки размерами с добрый стадион, а также большое количество пещер, где при должном оборудовании можно разместить личный состав, а также устроить склады.
Новоприбывшим не давали подолгу глазеть на родные пейзажи: работы непочатый край, сделать нужно очень много и поскорее. Оживились и протоссы. Ввиду предстоящей экспедиции на Дарэнаур и ее возможных последствий следовало максимально увеличить обороноспособность планеты. Возводились станции-сателлиты, восстанавливались старые; зерги, ранее пресекавшие любые попытки добыть хоть грамм чего-нибудь полезного в Каньоне, ныне многократно ускоряли работу. Мыслящий умудрялся добывать ресурсы при помощи одних только инкубаторов и различных ответвлений от них, что избавило его от необходимости генерировать дронов-рабочих, которыми пришлось бы еще и управлять. Так что первичный материал можно было получать и в пещерах, где были расположены инкубаторы. То же самое касалось терран, с тем лишь отличием, что стараниями Боровских на возрожденной базе «Огненный Лис» стали появляться всякие интересные пищевые продукты, в том числе и спирт. Устраивать посиделки, однако, было некогда, да и Банген вкупе с прочими офицерами не оставались в стороне, щедро раздавая наряды вне очереди, что означало только одно: работать, работать и еще раз работать…
Агриллис и не думал вылезать из личины ярого миротворца. Под любыми предлогами он заставлял собратьев являться на строящуюся базу людей или же наоборот. И те, и другие должны были привыкнуть к существованию друг друга, ибо, кто знает, что будет потом? Возможно, всем обитателям Глухого Каньона еще предстоит сражаться с неведомым врагом плечом к плечу?
Впрочем, джудикейтор протоссов оказался не совсем тем, за кого его посчитали первое время. За изнеженной личиной любителя хорошо приодеться да лишний блеснуть знанием тонкостей этикета скрывался пытливый исследователь, готовый на все ради нового знания. Агриллис не раз и не два был замечен слоняющимся по Каньону, причем пешком, безо всяких пьеров или ксайфиладов на парящих машинах. Понятное дело, что протосса интересовали зеленые кристаллы, обилие вкраплений которых возрастало по мере нисхождения в глубины Каньона. Судья, разумеется, ходил недалеко – все-таки любое передвижение требовало немалых сил, к тому же существовала вероятность заблудиться среди нависающих над головой красных скал. Однако жажда нового и неизвестного все равно заставляла его спускаться с каждым разом все ниже и ниже…
База протоссов – удивительное место, близ которого Андрей любил проводить все свободное время. Давешняя медитация стала далеко не последней в череде бесконечных попыток выяснить природу существа с именем «Корегонес». Не желая лишний раз будоражить протоссов, и без того выбитых из колеи недавними событиями, он старался проводить очередные сеансы максимально скрытно. Собственно, для этого не стоило прилагать каких-либо особых усилий: требовалось лишь удобно устроиться неподалеку от пограничных пилонов и в очередной раз погрузиться в мир иного пространства…
На этот раз он засел у самого края бледно-неонового свечения, отгораживающего базу протоссов от окружающего мира. Производить здесь какие бы то ни было манипуляции для перехода на псионное зрение было куда сложнее: все же природа сигналов людей и протоссов сильно отличалась, особенно теперь, и энергия пилонов была серьезной помехой путешествиям в мир призраков. Однако по-другому было нельзя: Андрей прекрасно чувствовал это, вдобавок все попытки добраться до бирюзовой фигуры извне заканчивались неудачей. Казалось, существо слышало чей-то зов, оборачивалось, тщательно сканируя пространство незрячими глазами, но все напрасно – обратная связь отсутствовала. И дело было вовсе не в поле подавления или псионическом излучении пилонов…
Открыть глаза, принять мир таким, какой он есть. Банген учил не задумываться над отдельными звеньями телепатических действий, потоки энергий должно воспринимать как единое целое, где каждый предыдущий элемент, если таковой вообще имеется, плавно перетекает в следующий. Четко осознавать намерение – прямую дорожку к выполнению цели. Чистые помыслы не останутся без внимания бесконечных потоков энергии, коими наполнена Вселенная, имя которой – Бесконечность, и тогда ищущий получит дозволение сделать то, что задумал. Метаться бессмысленно, всякое дергание только утомляет и лишает жизненных сил – это было известно с древнейших времен.
Вот и бледно-золотистая мембрана, неровным эллипсоидом покрывающая комплекс зданий протоссов. За ней – сонм призраков, некоторые из них нет-нет и вспарывают преграду, заныривая внутрь. Ярко-красные скалы поблескивают звездочками кристаллов, так хорошо видимых псионым зрением, внизу весело бегут лучащиеся жемчужным светом ручейки и блестят озерца… каньонова вода, глоток которой буквально наполняет тело жизнью, придавая сил несоизмеримо больше, чем прежде. Она вся там, внизу… Наверное, где-то очень глубоко текут целые реки чудесной жидкости, но до туда пока еще никто не добирался.
Наверху виднеется светло-изумрудное небо и распластанные по нему редкие нежно-розовые облака. Сесть на истребитель, взмыть вверх, рвануть штурвал, заставляя машину бешеным мотыльком кувыркаться в лучах Аримунэ. Но это потом, а сейчас… Фигура протосса – вот она, совсем рядом, так, что видны полупрозрачные полы того, что когда-то было одеждой. Тело существа покрывают редкие зеленоватые искорки, их количество возрастает с каждым сеансом, но очень медленно.
— Иди сюда, - псевдовербальная речь Андрея тревожит безмолвный мир. В ответ – привычная тишина. Однако на этот раз темплар, судя по одеждам – высший, медленно подплывает к самой границе, что не пускает его к сородичам. Шершнев, заметя это, подбирается ближе – осторожно, словно боясь спугнуть долгожданного гостя. – Ты Корегонес, верно?
— Да, - сигнал завис на самом пределе чувств человека. Или показалось? – Да, – уже сильнее.
Летчик привстал на цыпочки – разумеется, относительно измерения, где он находился. Тело его сейчас сидит на коленях неподалеку от крайнего ряда энергетических пилонов базы протоссов. Миг, и ментальная сила воли поднимает вверх призрак человека, абсолютно четкий, в отличие от размытых фигур белесых сородичей вокруг. Лицо примыкает к золотистой мембране и смотрит в упор на существо по ту сторону непреодолимой вроде бы границы.
— Я хочу помочь тебе, - слова человека вновь тревожат тишину истинного Глухого Каньона, - Я могу сделать это, - не сомневаться ни секунды, любое душевное метание равно поражению.
— Приму твою помощь, - донеслось в ответ, - как принял помощь тех, кого уже нет, - голова фантома чуть подернулась в сторону играющих подле него существ. Некоторые из них зависли за спиной протосса, разглядывая удивительного гостя из иного измерения. Андрей представил, что делает глубокий вдох, чтобы не позволить волнению овладеть собой. Облик неразличимых с первого взгляда призраков прояснялся, и вот уже перед ним маячат дымчатые овалы лиц с хорошо заметными глазами – образы тех, кто погиб, защищая Каньон. Они ничего не говорили и не пытались сделать это, но глаза все сказали за них: «действуй, человек, мы поможем тебе».
— Давай руку! – Андрей уверенно прорвал золотистую пелену и протянул протоссу раскрытую ладонь, - Ну же!
На мгновение призрак застыл, словно совещаясь с кем-то, но в следующий момент вцепился незримыми конечностями в руку пилота. Не сомневаясь и не мешкая, Шершнев рывком потянул конечность на себя, втягивая с ней и протосса. Мембрана сильно прогнулась, не желая пропускать гостя, но человек, ухватив темплара свободной рукой, с новой силой рванул его на себя…
Золотистое поле не выдержало: сквозь образовавшуюся прореху на территорию базы влетело призрачное существо, окруженное облаком изумрудных искорок-светлячков, что следовали за ним, словно хвост за кометой. Шершнев опрокинулся наземь и застыл, не в силах пошевелиться – сил было отдано куда больше собственных резервов. Протосс замер на месте, озираясь по сторонам. Покосившись на человека, он двинулся было к пилонам, но потом застыл на месте и, покачав головой, уселся там, где упал.
— Благодарю тебя, человек. Однако я вынужден снова уйти туда, откуда пришел, - голос темплара теперь уже не походил на еле слышный шепот – он был наполнен такой мощью, что, казалось, говорят сами кроваво-красные горы Каньона, - Ты помог мне преодолеть барьер, но это лишь начало моего пути. Я должен буду штурмовать эту преграду не раз и не два, и я возьму ее – уже без твоей помощи. Я могу остаться здесь, но не хочу. Теперь мой дом – то, что вы называете Глухим Каньоном. Он принял меня, потому что я принял его, - фигура плавно повела рукой, зачерпывая горсть зеленых искорок из облака вокруг себя, - Ныне я окончательно убедился в том, что сделал правильный выбор.
— А каков был бы неправильный? – с трудом выдавил из себя Андрей.
— Закрыться, - в голосе протосса слышалась горькая усмешка, - уйти в себя, прорвать завесу вокруг братьев своими силами. Умирая там, под огнем ваших танков, я почувствовал, что меня тянет в бездну… мы, кхалаи, сохраняем свою пси-матрицу в Общей Памяти, но в тот момент я понял, что о ней нет и речи здесь. И чем больше сопротивляешься, тем быстрее неведомая сила тащит тебя в небытие… я просто отдался на волю того потока и оказался здесь, среди погибших людей. Их много, очень много… они не пытались противостоять Каньону, ибо это невозможно. Не ты один хотел достучаться до моего разума. Безумный, я слонялся вокруг базы собратьев, пытаясь прорваться внутрь… Призраки терран – они звали меня к себе, но лишь через время я понял, что в словах их нет злобы и ненависти… Каньон того не приемлет. Изничтожить расовый эгоизм и гордыню нелегко, человек. Время для меня остановилось, долго, очень долго я шел к тому, что сейчас свершилось. Силы покидали меня, и только помощь извне была способна поддержать мою матрицу. Каньон растворяет в себе тех, кто ему сопротивляется… он нивелирует все, что противно его сущности. Вы, люди, куда ближе к нему, нежели мы или зерги. Более того, я догадываюсь, в чем назначение этого места, но мне нужно еще время, чтобы хорошенько изучить его, а до тех пор я буду молчать.
— Ты сможешь общаться с остальными? – спросил Андрей, слегка привстав на локтях. Дурнота потихоньку отступала, изумрудный нимб над головой разгорался с новой силой – обруч с кристаллами вновь шел на помощь своему хозяину.
— Да, но не сейчас, - мягко ответил Корегонес, - Мне еще нужно набраться сил. Тех, что дает Каньон, ибо я – его часть. Свет пилонов – соблазн для меня, бросить все и вновь закрыться в скорлупу. Но и его можно – и нужно обратить себе в пользу, именно этим мне придется заняться в ближайшее время. И не говори обо мне братьям, я сам приду к ним, когда сочту нужным.
— Хорошо, - кивнул пилот.
— Если хочешь, приходи иногда… поговорим, - ответил протосс и, воспарив над поверхностью, легко прорвал доселе неодолимую мембрану и устремился ввысь, к белесым призракам, что с бешеной скоростью носились вокруг него, словно толпы ликующих поклонников вокруг чемпиона. Впрочем, не им ли был на самом деле Корегонес? Немало протоссов сгинуло в бездне Каньона, но лишь один сумел преодолеть себя и стать тем, кто он есть сейчас.
— До встречи…, - одними губами прошептал Андрей и закрыл глаза…
Когда он откроет их, то окажется в привычном для себя мире. Но пилот точно знал: с Корегонесом они еще обязательно встретятся…
Охотник
Безмолвная чернота космического пространства чуть всколыхнулась, принимая в свои объятия вышедшие из гиперпространства корабли. Там, за миллионы километров от них, невзрачная с виду планетка накручивала очередной виток вокруг местного светила. Два поля астероидов вокруг ненадолго задержали пришельцев – юркие аппараты преспокойно миновали опасную зону и, пролетев еще немного, вышли на орбиту гигантской светло-серой сферы с редкими голубыми пятнами. Четверка кораблей сделала несколько витков вокруг нее, после чего один из них – самый крупный и изящный с виду – нырнул чуть расступившееся скопление облаков. Остальные: два легких боевых аппарата и один покрупнее остались на орбите, охраняя покой мира, чей вид со стороны навевал далеко не самые лучшие мысли. Пилоты внимательно вглядывались в показания приборов, не забывая время от времени сообщаться с дополнительной парой участников экспедиции – небольшими замаскированными зондами-киборгами, что обосновались у самого края внешнего поля астероидов. Тем временем, первое судно уверенно вспарывало атмосферу планеты, где, несмотря на обилие облаков самой различной масти и калибра, не было и намека даже на легкое ненастье, не говоря уже о бурях и ураганах. Хмурый Дарэнаур встречал долгожданных гостей…
Личный шаттл Хелерадоса легко приземлился на поросшую невысокой растительностью равнину, что располагалась аккурат возле утеса, на вершине которого с воздуха отлично просматривались старые развалины каких-то строений. Самого командующего, правда, на борту не было – корабль вел Агриллис. Разношерстные пассажиры шаттла изготовились к выходу, право же, сидеть в пусть красивом и удобном, но ограниченном помещении порядком надоело. Выходной шлюз не успел открыться полностью, как добрая половина их уже высыпала наружу.
Дарэнаур… Голубое небо, вечно затянутое серыми хлопьями туч, легкий ветерок, что практически никогда не перерастает даже в легкий шторм, небывалое обилие хвойной флоры и при этом несоизмеримо бедная фауна.
«Приехали», - непойми кому телепатировал Боровских. Плечи гиганта тяжело приподнялись, имитируя глубокий и горестный вдох.
Остановившиеся подле него протоссы молчали. Агриллис с интересом осматривал незнакомую прежде местность, Ксайфилад же, как и Эбанас-Таг со своими воинами изучали каждую мелочь на поле давно минувшей битвы. Где-то здесь совершили посадку оверлорды зергов, сюда прорывался золотистый клин войск перворожденных и тихо крались сокрытые полем невидимости темные. В этом месте когда-то баюкал спящее внутри него существо кризалис…
«Не будем терять времени», - Лысый прямо намекал на то, что пора бы закончить минуту тяжких воспоминаний и перейти к активным действиям, - «Наверное, стоит прогуляться к твоему ручью, темплар», - обращался он, понятное дело, к Эбанас-Тагу.
Последний слегка кивнул в знак согласия и быстрым шагом направился в сторону леса. Один из его воинов тронулся следом, второй уселся на землю там, где стоял – он и Агриллис остаются на корабле. Ксайфилад, Боровских, Бен, Шершнев и Нина Колоскова поспешили последовать за темпларом..
Эбанас-Таг уверенно продирался сквозь ощетинившиеся острыми иглами заросли, путь к заветному ручью навсегда отпечатался в его памяти. Вот хорошо знакомый овражек, потом высокое хвойное дерево со странной сферической кроной, потом усыпанная острыми камнями площадочка, вновь лес и, наконец, до боли знакомый ручей.
«Его здесь нет», - доложил темный, вглядываясь в кристально-чистую водяную дорожку, - «даже следов не осталось».
«Может, ниже по течению?», - предположил Ксайфилад, - «Кстати, ты можешь попробовать прочувствовать его?»
Эбанас-Таг только покачал головой: если бы существо было где-то поблизости, он наверняка ощутил бы то, что много лет назад. Но сейчас тело протосса оставалось холодно к окружающему миру, и не было даже намека на хорошо знакомое тепло в левой области груди. Где же искать этого Охотника? Или как там его называла Ларониэль? Сейчас самое подходящее время вспомнить это необычное для протоссов имя, тем более, что об этом спрашивает командир терран…
«Она называла его Эскандер», - вновь погрузился в воспоминания темный, - «Ларониэль безошибочно угадала момент вылупления существа. Прочувствовала его. Это был один из немногих моментов, когда она не смогла скрыть свои мысли, и счастье, что рядом с ней в тот миг был только я».
«Где же теперь искать его?», - озадаченно спросила Колоскова, - «Право же, этот Эскандер не мог уйти далеко… или мог?»
«Вряд ли он умеет летать», - телепатема Бангена претворила ответ Эбанас-Тага, -«Слишком расточительно по части энергетики. А вот на поиски нам потребуется немало времени…»
«Разделимся?», - предложил Ксайфилад.
«Не стоит», - на лице Бангена появилась хорошо знакомая хитрая полуулыбка, - «Я тут припас кое-чего… гм, даже кое-кого», - с деланным кряхтением Лысый снял с плеч внушительных размеров рюкзак и, перевернув его кверху дном, небрежно вытряхнул содержимое на землю.
По псионным полям окружающих пронеслась волна удивления, Колоскова даже раскрыла рот. На зеленом ковре из напоминающих карликовый можжевельник растений недвижимо валялся маленький зерглинг, не узнать которого Нина просто не могла: именно с этой необычной тварюшки Андрей Шершнев начал постигать азы псионного управления свободными от чужого влияния зергами.
«Это Шедевр», - прокомментировал Бен, - «скаут-линг Мыслящего, его скорость в разы превосходит нашу. Я использую его для поиска цели».
«Но, товарищ полковник, мы не в Каньоне…», - неуверенно заметила девушка.
«От этого мне даже легче, глупая», - рассмеялся в ответ Бен, - «Вы все настолько привыкли к полю подавления, что даже не задумываетесь, на что способны без его влияния. Я бы мог предложить тебе поуправлять им, но в данном случае лучше мне взять на себя эту обязанность».
Ни отпуская более ни одной телепатемы и не говоря ни слова, Лысый уселся в позу лотоса и отстранился от окружающих, что продолжали удивленно пялиться на него. Все, кроме Шершнева и Колосковой: уж кто-кто, а они точно знали, что сейчас чувствует полковник, чего добивается и почему лапки линга слегка пошевельнулись.
Резким движением Шедевр оказался на ногах. В ином месте он издал бы пронзительный визг-стрекот, но сейчас Бен решил обойтись без шумовых эффектов. Спустя мгновение тварюга припустила вниз по течению ручья, а Лысый начал испускать псионические волны, поймав которые, можно было узреть то, что видел в данный момент линг. Колоскова, быстро сориентировалась и, подключившись к новоявленному реалити-шоу, уселась на землю. Протоссам, не привыкшим к подобным эскападам, потребовалось время…
Шедевр был никчемным бойцом, но как разведчик мог обставить даже знаменитые обсерверы перворожденных. Киборгу, что в данный момент сканировал пространство на орбите местной звезды было бы несподручно искать непойми кого в глухом лесу, где с воздуха не видно ровным счетом ничего, и даже многоспектральное сканирование не оправдывало мнимые ожидания. Таков Дарэнаур. Зерглинг, меж тем, уже успел добраться до реки, куда впадал ручей и повернуть обратно.
«Выше по течению есть озерцо», - прокомментировал Банген, - «проверю там, потом западнее».
Круговерть зарослей переросла в самый натуральный хвойный калейдоскоп, Бен выжимал из тварюшки всю скорость, на которую она только была способна.
«Линг может воспринимать псионику», - спустя некоторое время добавил Лысый, - «Будьте внимательнее к своим чувствами».
Шедевр, перепрыгнув очередной водяной поток, пробежал по упавшему дереву и сходу залетел на скалистый уступ, демонстрируя чудеса акробатики. Вдалеке показалось небольшое озерцо, которое и подпитывало исходящие от него ручьи.
«Аккуратнее», - неожиданно вмешался Эбанас-Таг, - «Он близко».
«Понял», - ответил Бен. Шедевр чуть замедлил ход.
К самому озеру линг приближался чуть ли не по-пластунски – во всяком случае, создавалось такое впечатление. Следящие за ним люди и протоссы насторожились, готовясь увидеть того, за кем летели в такую даль. На озере определенно кто-то был: Шедевр отчетливо слышал плеск поды. Кажется, детище Мыслящего решило искупаться.
«Это не он», - грустно констатировал Ксайфилад, первым среагировавший на увиденную картину.
«Кто-то из выживших», - добавила Нина, - «Но почему не в городе?»
В озере самозабвенно плескался самый обычный человек, слегка похожий на Бангена: тоже лысый, но с более тонкими, даже сказать – благородными чертами лица. Молодой мужчина лет двадцати семи-двадцати восьми, хорошо сложен, судя по скорости плавания – в отличной спортивной форме. Наверное, кто-то из солдат. Вот, наконец-то остановился, можно рассмотреть получше и в деталях. По команде Шедевр включил кратное зрение: на лице ни морщинки, тонкие брови, идеально гладкий череп; кожа выглядит загорелой… у них тут солярий, что ли? Глаза чуть раскосые, янтарно-желтого цвета, непривычно яркого для людей. Все… нырнул по воду. Только мелькнули задница да ноги.
«Интересный персонаж», - заметил Бен, - «Купается в одиночку, далеко от города – на месте выживших я бы обосновался именно там… Хотя, кто знает, после всего происшедшего».
«А может это и не человек вовсе», - предположил молчавший до того Казимир.
«Резонно», - кивнул полковник, - «В любом случае нам стоит пообщаться с ним. Так что руки в ноги – и бегом. Я смогу следить за ним при помощи Шедевра, но в любом случае стоит поспешить»
Группа в спешном порядке двинулась в сторону озера, внутренне надеясь, что местный житель продлит водные процедуры до их прихода. Все, кто мог, включили маскировку, Ксайфилад и Боровских держались в арьергарде, чтобы не выдать себя раньше положенного.
Звуки плещущейся воды и псионный сигнал Шедевра говорили одно и то же: мужчина и не думал куда-либо уходить. Чуть впереди лес резко обрывался, переходя в небольшой песчаный пляжик с редкими округлыми валунами, на одном из которых были разложены синие потертые джинсы и футболка с изображением в виде устаревшей военной пропаганды. Отпечатанная на ткани улыбающаяся физиономия принадлежала хорошо известному, ныне опальному колониальному маршалу Джеймсу Рэйнору, подпись ниже зазывала народ в доблестные вооруженные силы Конфедерации. Возле камня валялись небрежно скинутые белые кроссовки, явно недавно вымытые и вычищенные с особой старательностью.
По сигналу Бангена Колоскова, убрав маскировку, неспешной прогулочной походкой направилась к пляжу. Винтовку девушка повесила на плечо, чтобы не спугнуть парня. Однако тот, судя по всему, почуял неладное еще до того, как ее фигурка выступила из лесной глуши. Человек вылез на берег и, поспешно натянув джинсы, сощуренными глазами уставился туда, где сидел укрытый маскировочным полем воин Эбанас-Тага.
— Не бойтесь, – из уст Нины вышли привычные для подобных ситуаций врага, - Я не причиню вреда…
— А вот он? – приятным высоким баритоном ответил парень, указав на ближайшие кусты, – Тот, кто там сидит?
— А с чего ты взял, что там кто-то сидит? – переспросила Колоскова, бросив официальный тон.
— Раз говорю – значит знаю, - заупрямился мужчина. Говорил он уверенно, без малейшего страха, но и агрессии в его голосе не чувствовалось…, в мыслях вроде тоже.
— Ну и пускай себе дальше сидит, - как ни в чем ни бывало проговорила Колоскова, сняв с лица дыхательную маску, - ты из города?
— Какого города? – непонимающе переспросил человек, - Я тут один.
— А что ты здесь делаешь? – продолжила допрос Колоскова.
— Живу, - вот уж точно: краткость – сестра таланта.
В воздухе повисла неловкая пауза. Если это солдат, то контуженый по самое не хочу, если нет…
— Меня зовут Нина, - девушка сделала несколько шагов по направлению к озеру и остановилась, - а тебя?
— А я Вася, - нет, этот тип не перестает поражать своими фразочками, - Василий Эскандер… фамилия у меня такая.
Колоскова почувствовала, как сердце, до сего момента выбивавшее вполне нормальный ритм, тихонько опускается ближе к животу, постепенно замирая. В памяти сверкнула фраза-образ Эбанас-Тага: «Она называла его Эскандер». В чудесные совпадения Нина верить давно отучилась, но все же стоило провести последний тест…
«Красивая фамилия», - воспоминания о Ларониэль девушка постаралась удержать при себе.
«Спасибо», - донеслось в ответ. Теперь уже не оставалось сомнений, кто только что купался в озере и теперь стоит перед ней, изображая рубаху-парня. Или это естественное поведение Охотника?
«Ты знаешь, кто я?», - на этот раз в телепатеме Колосковой проявлялась натуральная «бангенщина» – простейший вопрос и несоизмеримо богатая подоплека… кто такие люди?… какова их история и образ жизни?… есть ли у них враги?… и кто такой ты, соединивший в себе триаду столь разных начал?
«Да», - без тени сомнения телепатировал тот, - «Что ты хочешь сейчас от меня?»
«Я уже узнала то, что хочу», - ответила Нина.
«Да, я тот, кого вы ищите», - на этот раз Охотник, не стесняясь, нагло пролез в чужие мысли, успешно миновав все барьеры, выставленные на его пути, - «Быть может, стоит выйти и остальным, что прячутся в лесу? Ты не желаешь зла, мне это известно, а остальные?»
«Они тоже», - ответила Колоскова, проигнорировав нарушение псионного этикета со стороны собеседника.
«Тогда я жду», - кивнул парень и, взяв футболку, принялся напяливать ее на себя.
В пятнадцати метрах от них, словно маг-паладин из древних сказаний, появился демаскированный темный темплар, чуть позже из лесу вышли остальные.
Назвавшийся «Васей» Охотник с неподдельным интересом уставился на явившуюся по его душу делегацию. И было с чего, такая компанию и впрямь редко увидишь, разве что в мысленных бреднях попрощавшегося с разумом джудикейтора. Трое ящериц-переростков, двое из которых – нудисты, если судить по одежде; с ними три человека в униформе и здоровенная тварюга, гротескная пародия на пехотинца-огнеметчика. Довершает картину невесть откуда взявшийся зерглинг нестандартной наружности.
— Вау, и откуда ж вы такие взялись? – полунасмешливо спросил парень. Страх в его голосе отсутствовал начисто.
— Оттуда, - ответил в том же духе Банген, многозначительно ткнув пальцем вверх, - сам обо всем догадаешься или показать? Кстати, я удивлен, что твои речевые органы еще не атрофировались – ты ведь здесь один, не правда ли?
— Уже один, - согласно кивнул тот, - но я люблю разговаривать… даже сам с собой. Теперь появились вы…
— Я смотрю, ты не очень-то удивлен, - вставила словечко Колоскова. Банген нехорошо зыркнул на нее – субординация никуда не делась, и нехорошо встревать, когда говорит старший по званию.
— Нет, почему же, - Охотник состроил очередную многозначительную гримасу, что в очередной раз доказывало – терранское наследие в нем пока что превалирует, - просто я умею владеть своими эмоциями. Если хотите, могу прыгать от счастья или стонать от горя – что это изменит? Я рад гостям, особенно… – глаза цвета янтаря вспыхнули тем пламенем, что горит в очах перворожденных, - особенно таким…
Не нужно было долго гадать, о ком говорило существо, внешне так сильно схожее с человеком. Эскандер смотрел на Эбанас-Тага и, судя по всему, прекрасно знал, кто это и какое отношение имеет к нему лично.
«Я считаю, нам лучше пройти в мой дом, там и пообщаемся», - добавил он уже телепатически, - «Благо, есть о чем…»
Дорога заняла не более четверти часа. Охотник не стал селиться в разоренном городе, хотя тот же Банген, например, в самом начале считал, что было бы вполне логично, если он окажется там. Жилищем уникальной помеси трех видов разумных существ оказался внушительных размеров шалаш, издали похожий на муравейник для термитов из фильмов ужасов. Выстроено это рукоделие было аккурат среди деревьев с плотными кронами, которые скрывали бы его от посторонних глаз. Материалом послужило все, даже доски и стальные перекладины от терранских жилищ – судя по всему, Охотник наведывался в город, и неоднократно. Внутри импровизированная хижина подразделялась на несколько секций, в одной из которой обнаружился пустой скафандр пехотинца терран, мумия зерглинга и масса статуэток широкой тематики, в том числе фигурки солдатиков.
— Это Боб, - Эскандер показал пальцем на скафандр. Главным аппаратом общения для него было пси, но свои телепатемы он старался сопровождать словами, - я нашел его в городе. Его убило псионным штормом, так что скафандр почти не пострадал и хорошо сохранился, тело… гм, я его похоронил, а остальное забрал себе.
— А линг? – спросил Шершнев. Образец был вполне обычен, но пилот все равно покосился на Шедевра, управление которым то и дело переходило от него к Бангену и наоборот.
— Я нашел его возле полуразрушенной споровой колонии, где еще сохранились остатки крипа, - лицо Охотника на миг озарила тень улыбки, - само строение погибало, а вот он был вполне так живехонек, но туп как пробка. Разум зерга покинул этот район, и его миньоны обратились бесполезными марионетками… ну, вы понимаете, - окружающие при этих словах дружно кивнули – в знак поддержки, – Я назвал его Роджером и навещал, пока крип не истощился, а сам он не отправился в мир иной. Жить одному все-таки скучновато, вы не находите?…
«Твое одиночество кончилось, Эскандерус», - перебил его монолог Эбанас-Таг, - «Ларониэль спасла тебя не для того, чтобы ты устраивал дом-музей засохших зергов на Адуном забытой планетке».
«Ошибаешься, Таг», - хамски ответил тот, использовав сокращенное имя темного, - «Мать сказала мне просто «живи» - и ничего больше. И не удивляйся тому, что я называю ее так – ведь именно благодаря Ларониэль я стал тем, кто я есть сейчас»!
Ошарашенный подобным заявлением Эбанас-Таг чуть отступил назад, видимо, собираясь с мыслями. Правда, хозяин дома-таки опередил его, проломив ментальную защиту и вызнав мысли в каком-то смысле дальнего родственника.
«Не злись, это тебе не идет», - в глазах человека проскользнула шаловливая искорка, обычно свойственная молодым женщинам, - «Я знаю. И, представь себе, мне известно, что ее больше нет в живых: вы, темные, отринули Общую Память, но ко мне это не относится. Смерть той, чья частичка во мне, я почувствовал бы везде. Надеюсь, ты расскажешь мне, кто это сделал? … Поверь, протосс, я только выгляжу человеком, мои способности…»
«Даны тебе не для мести», - встрял в семейные дрязги Боровских, - «Твой… нет, наш общий папаша сделал нас обоих такими не для того, чтобы мы выясняли свои личные проблемы».
«Будешь учить меня, террозерг?» - ехидно спросил Охотник.
«Буду, терропротозерг», - ответил той же монетой Хранитель Каньона, - «годы одиночества не пошли тебе на пользу, я вижу. Тебе ведь известно, зачем тебя создали, не так ли?»
Тем временем, Ксайфилад, временно самоустранившись от семейных разбирательств, пристальным взглядом обшаривал помещение. Особый его интерес вызвали многочисленные статуэтки в комнате: некоторая часть их была явно принесена из города – это керамические собаки и кошки, пластиковые и металлические солдатики, а также мягкие игрушки с обгорелыми боками. Большую часть составляли поделки из дерева, глины, пластика и олова, явно ручной работы. Каким образом Охотник сделал их, оставалось загадкой, но то, что это он, не оставалось сомнений: на полках вполне мирно соседствовали миниатюрные зелоты, ультралиски, темные темплары, «призраки» терран и прочие воины. Судя по всему, Охотник был весьма хорошо осведомлен о качественном составе трех армий: людей, протоссов и зергов. Мало того – глаза Ксайфилада чуть сузились, наблюдая это – здесь нашлось место и для героев отгремевших сражений: с особым старанием сработанные фигурки матриарха Росзагаль, прелата Зератула и прочих… Экзекутор Тассадар тоже был здесь. А еще статуэтка Сары Кэрриган, Королевы Лезвий – его же, Охотника, цели. Рядом с ней Рэйнор – экс-маршал терранской Конфедерации…
«Ну и что?» - перепалка, меж тем, шла своим чередом; в ход пошли высокие материи, - «Я не миньон и не собираюсь слепо выполнять чью-то волю: ни Сверхразума, ни Конклава, ни командования Конфедерации или кого там еще. Да, я вроде как должен убить ту, которую зовут Сарой Кэрриган. Но кто виноват, что ее противники проиграли? Способ не важен. Мы все здесь – первоклассные убийцы, все, кроме меня, потому что я еще никому не открутил башку и не собираюсь. Я волен сам выбирать путь, по которому иду: так, как это сделала моя мать – кем бы она ни была. Я рад вашему визиту – не спорю, но это не означает, что я горю желанием пуститься во все тяжкие…»
«Я… я… я…», - телепатемы Бангена напоминали стариковское ворчание, только в красках, - «Слишком много эгоизма. И самоуверенности».
«Самоуверенности и у вас хватает…» - невинно заметил тот.
«Мне приятно, что ты уверен в своих силах», - продолжил Бен, так, словно пререканий в его адрес и не было в помине, - «И приятна сама мысль о твоем нежелании вступать в драку. По большому счету, мы прилетели просто навестить тебя… сообщить кое-какие новости, посмотреть, кого ты вообще из себя представляешь. Мы можем улететь, но подумай – не пожалеешь ли ты впоследствии? Смерть прочно угнездилась там, откуда мы прилетели, но, знаешь, есть нечто, за что стоит сражаться… и умирать – много раз…, не правда ли, Шершнев?»
Банген в упор уставился на занятого своими мыслями пилота. А разум Андрея, меж тем, вновь уплыл в страну красного камня, изумрудных кристаллов, животворной воды и резвящихся на просторах Каньона белесых призраков.
— Очнись, фанатик гребаный, к тебе ж обращаются! – тихонько прошипела Колоскова ему на ухо. Правда, растерянный вид летчика отнюдь не означал то, что творилось в этот момент с его головой.
«Разумеется, товарищ полковник. Вам это известно не хуже меня, а теперь и радушному хозяину тоже. Верно?» - взор Шершнема обратился на стоящего посреди комнаты Эскандера, очень и очень внимательно впитывавшего обмен мыслеобразами между двумя людьми.
«Вы все здесь – какие-то ненормальные», - после некоторой паузы подытожил Охотник, - «Сведения, полученные от создателей противоречат тому, что я здесь вижу… случилось много скверного, это верно, но давайте вернемся к основному вопросу: какое отношение это имеет лично ко мне?»
«Самое прямое, молодой человек, самое прямое», - тут же ответил Банген, – «Хочешь ты этого или нет, но ты частичка того, что зовется Глухим Каньоном. Не удивляйся: автономный мозг зерга – я зову его Мыслящий, никогда не смог бы создать тебя таким, каков ты есть, если бы не Каньон. Это он изменил его настолько, что именно им, а не другими серебрейтами, был найден способ сделать невозможное, соединив в тебе три таких разных начала. Темплар Ларониэль была гением, несомненно, но она лишь воспользовалась шансом изменить тебя, настоящий же создатель – зерг, ждет тебя. И Каньон тоже. Мы собираем силы, нам нужен каждый…»
«Нужен для чего?» - перебил его Охотник, чьи ладони по непонятным причинам сжались в кулак.
«Чтобы защитить его», - закончил Бен.
«Но от кого?!», - не унимался тот, - «Вы сидите в той же дыре, что и я. Кому вы нужны?»
«Скорее, кто нужен нам», - переиначил вопрос Боровских. На субординацию он плевал с высокой горы, - «Есть Рой Кэрриган, есть пираты, Доминион и все прочие. Рано или поздно они узнают и о Каньоне, и о нашем милом гнездилище. А мы слишком долго изучаем его, слишком много достигнуто, слишком много крови пролито, чтобы отдавать наше сокровище кому-то еще. Что же лично до тебя, мой сводный братец, то там живет наш общий создатель, и если он погибнет, нам обоим будет хреново – это я тебе гарантирую. Не забывайся, ты зерг, и твой создатель зовет тебя…»
В хижину ворвался теплый ветерок, но леденящая стужа охватила всех ее обитателей, когда родилась на свет телепатема не огнеметчика ОЗУ Казимира Боровских, но террозерга высшего порядка. Казалось, сам Мыслящий явился сюда и приказывает блудному сыну вернуться наконец в лоно родителя.
Эскандер на несколько секунд впал в ступор, потом резко тряхнул головой и обратился к суровому родичу при помощи вербальной речи:
— Если бы ты был зергом, то не смог бы и толики того, что только что сделал.
— Если бы ты не был хоть чуточку зергом, то мог игнорировать меня, - пробасил в ответ Казимир, - это тебе милый сюрприз от нашего общего папочки, не беспокойся, больше такого никто не умеет. Ты, кстати, сможешь также призвать меня к порядку, если начну буянить – это «подарок» Мыслящего. Волею Каньона – не удивляйся, подозреваю, что именно так – он сам не может нас стопроцентно контролировать, но заложить в своих… детей, ассасинов, приспешников – называй как хочешь, некие моральные устои смог. И не спрашивай, как он догадался до этого, мне это не известно. Лети в Каньон и слушай его заумные басни, если хочешь…
— С ума сойти, как все сложно, - всплеснул руками Эскандер, - вы, ребята, психи, помешались на своем Каньоне…
«А ты сам кто?», - добавил «огонька» молчавший до того Ксайфилад, рука его простерлась в направлении скопища поделок хозяина жилища - «Что это такое?».
«По памяти слепил», - невинно ответил тот.
«Хорошая же у тебя память, однако», - заметил Андрей, указав на фигурку Королевы Лезвий, что выглядела почти как живая, настолько искусен был мастер и столь мелкие детали были учтены в процессе ее создания.
«Врага надо знать в лицо…», - резюмировал Эбанас-Таг, но Охотник резко добавил:
«Она мне не враг. Всего лишь цель, не более. Да и то, кто сказал, что результат абсолютен? Королева сильна, и мои кости могут прийтись ей весьма по вкусу»
«Ладно, это уже философия», - махнул рукой Банген, заодно глянув на часы, - «Мне вот интересно, как ты их сделал. Я еще понимаю – из глины, а пластик? Олово?»
«А… это… сейчас покажу», - Эскандер прошел к небольшому ящичку, где, судя по всему, он хранил материал, - «башка потом болеть будет, ну уж ладно, ради дорогих гостей…»
Кусок пластика, оказавшийся в его руках, был когда-то плиткой в терранской ванной комнате. Сев на колени, Охотник положил перед собой заготовку, рядом с ней маленький кусочек олова, осколок керамической тарелки и ванночку с густой белесой жижей. Некоторое время ничего не происходило…
Изменения в псионическом фоне хижины почувствовали все. Глаза назвавшегося Василием вспыхнули, обратившись парой сияющих долек янтаря. Тело как будто ссохлось в единый миг, втянутые щеки и длинные костлявые пальцы дополняли открывшуюся картину. Теперь он отдаленно напоминал собой миниатюрного протосса, созерцающего кусок пластика. Но вот на кончиках пальцев его появилось мягкое, усиливающееся с каждой секундой свечение. Эскандерус приблизил ладони к заготовке и прямо на глазах обалдевающей публики та начала плавно менять форму. Образовавшаяся сфера сначала вытянулась в эллипсоид, после чего начала плавно принимать форму гуманоида, который через некоторое время был оставлен в стороне. Настал черед тарелки: керамика раскололась на мельчайшие кусочки, и в виде змейки коричневого крошева потянулось к заготовке, сливаясь с ней. Зрители, затаив дыхание, следили за созданием новой статуэтки в и без того шикарной коллекции.
«Вылепив» основу, ментальный скульптор добавил немного олова и принялся за детали. Узор на мощных броневых пластинах, длинные когтистые пальцы, жерла огнеметов, глубоко посаженные глаза…
Настал черед раскраски: в дело пошла белесая жижа из ванночки. Свернувшись несколько шариков, она неспешно поплыла к почти готовой статуэтке и полностью покрыла ее. Ладони ваятеля задрожали от напряжения, янтарное свечение начало едва заметно пульсировать. Обволакивающая фигурку жижа принялась менять цвет в соответствии с пожеланиями художника…
Василий прикрыл глаза, устало опустив руки. «Протоссья» костлявость потихоньку начала спадать, и спустя некоторое время он вновь стал похож на человека. Но теперь перед ним лежала уже не груда отбросов, а точная копия Хранителя Каньона.
— Держи, это тебе, - Василий передал статуэтку в громадную лапищу.
— Спасибо, - ответил тот, сунув подарок под броневой панцирь.
«Какая красота!» - воскликнул некто, находившийся ближе к проходу. Гости хижины все как один повернулись в сторону незнакомца: на пороге стоял Агриллис.
«Вас не было слишком долго, я засек псионическое волнение поблизости и решил слетать», - добавил джудикейтор, - «с шаттлом ничего не случиться, не беспокойтесь. Он у озера, там хорошее место для посадки».
— Ого! – воскликнул Банген, посмотрев на часы, - это ж мы тут четыре часа стоим! Вот тебе и искусство.
— Обычно я работаю в несколько приемов, - держась за голову, проговорил Эскандер, - то, что сейчас было сделано, требует слишком большого напряжения. Башка болит ужасно и состояние мерзкое потом…, но результат, сами видите.
— А ее ты долго делал? – спросил Андрей, указав в сторону Кэрриган.
— Неделю, - ответил тот, - почти столько же, сколько мать с Тагом – они на верхней полке, за стеклом.
Стоявший к указанному месту ближе всех Ксайфилад еще раз прошелся взглядом по ряду фигурок. Действительно, на прикрепленной к стене видавшей виды застекленной полке стояли две очень красивые статуэтки протоссов. И в той, и в другой легко узнавались темные темплары Эбанас-Таг и Ларониэль. Ранее никем не замеченный Агриллис протиснулся вперед и, церемонно поклонившись хозяину дома, уставился на коллекцию. Люди нелепо отирались возле стены, Андрей, взяв на руки Шедевра, вообще ушел в другую комнату. Сам темный с минуту неотрывно созерцал себя самого, запечатленного в боевом выпаде, и возлюбленную, вставшую в защитную позицию, но чтобы прикрыть не себя, а того, кто рядом. Потом вышел прочь…
Ксайфилад еще раз огляделся вокруг, затем подошел к хозяину жилища.
«Я спрошу прямо: что ты намерен делать дальше?» - судя по тональности сигнала, он был не намерен пускаться в философские рассуждения о добре и зле.
«Жить… жить ради того, чтобы жили другие», - протосс поймал на себе взор Эскандера, полный боли и печали, - «Мои родители-люди, если они еще живы, в миллионах парсеков отсюда, женщина из вашего рода, давшая мне вторую жизнь, мертва. Казимир прав, все, кто у меня остался, это тот, кого вы зовете Мыслящим. Ну, еще Таг и, получается, сам Хранитель. Но вернуться в большой мир – это вновь страдания, боль и потери. А мне это надоело, я ведь даже не солдат…»
«А кто же тогда?» - удивился Ксайфилад, привыкший видеть в терранах только военных.
«Я ученый», - со вздохом ответил Эскандер, - «Наше судно исследовало странный на то время факт: одни зерги сцепились с другими. Мы пытались понять – почему, за что они борются, каковы различия у противоборствующих сторон. Но это продолжалось недолго: нас быстро обнаружили и сбили. Я был тогда экзобиологом первой категории и имел высший приоритет охранения, но до спасательных капсул так и не добрался. Наши руководители: Андрей Максимов, Геннадий Макаров, Роджер Баркинс и Юма Укон приказали ждать весь научный персонал, но капитан, видя, что дело дрянь, отправил спасательные боты раньше, чтобы хоть кто-то спасся. Корабль совершил аварийную посадку на планете, во время которой я сломал несколько ребер и получил массу ушибов. Солдаты, что были при броне, плюнули на всех и ушли прочь. Я тоже вылез – кое-как. Началось внутреннее кровотечение, и хотелось только одного: побыстрее сдохнуть, шанса на спасение не было. Но зерги, вместо того, чтобы разорвать меня на кусочки, устроили побоище. Все, что я помню – это как меня схватили и потащили, а кто, куда и как?…».
«Получается, зерги спасли тебя?»
«Получается, что так…, хотя на самом деле я не знаю, во что превратился, если б не Ларониэль», - неуверенно ответил Охотник, - «И как мне теперь относиться к своему создателю, тоже понятия не имею»
«Не забивай мозги ерундой», - вмешался Боровских, - «Никак к нему не надо относится, если начистоту. Все, что ему теперь надо, это уверенность в завтрашнем дне – выражаясь нашим языком. Но Мыслящему дорого все, что создано при его участии, так что тебе он все-таки обрадуется… если это применимо к зергу, конечно».
«А что, мы куда-то летим?» - невинно спросил Эскандер, намереваясь продолжить недавнюю перепалку о сущности бытия.
— А куда ты денешься! – хохотнув, громогласно произнес Боровских, - собирай манатки, нас ждет Каньон и любимый папочка-зерг!
— Не вникай, тебе понравится, - похлопав по плечу растерявшегося Охотника, сказала Колоскова, - у нас весело…
Эбанас-Таг одиноко сидел на траве, что росла по берегам озерца, когда из лесу выкатились остальные члены экспедиции вместе с добытым «артефактом», вконец одуревшим от происходящего. Боровских, Андрей и Агриллис тащили коробки со статуэтками, сам Василий нес сумку с добытыми в городе шмотками. Ксайфилад оставил процессию и направился к темному.
«Пора улетать Таг, ты знаешь», - обратиться к нему он мог хоть за сто метров, но в данном случае счел лучшим подойти поближе.
«Конечно», - Эбанас-Таг в единый миг оказался на ногах, - «Просто надо было подумать… о многом».
«Я понимаю», – согласился зелот, - «Ты разочарован?»
«Эскандерусом? Нет, Ларониэль все сделала правильно, он больше не убийца…»
«Он и не был убийцей», - добавил Ксайфилад, - «Это ученый-терран, и мне непонятно, почему зерги выбрали именно его. Возможно, здесь есть еще какой-то тайный умысел, мне непонятный. И теперь, теперь – что ты намерен делать?»
«Она хотела, чтоб этот мир стал еще лучше», - о ком шла речь, догадаться было не сложно, - «Я сделаю это за нее. Каньон потихоньку превращается в то, что в других областях галактики назвали бы мечтой: терраны, зерги и протоссы живут в относительном мире и спокойствии. Не важно, чем и как мы этого достигли, важно, что оно есть…»
«Ты не хуже меня знаешь, что наше положение шатко», - сурово перебил его зелот, - «Месяц, два, год мы можем жить спокойно, но потом что-то случиться, обязательно. Нас найдут: или Кэрриган, или терраны, или Артанис. Хорошо, если последнее, но мне в это слабо верится, особенно после той бойни у Чара – ему не до поиска мелочи вроде нас».
«Значит, придется драться», - заявил темный, - «И я буду драться за этот Каньон – представь себе. Возможно, нам придется напасть первыми, все равно. Если все будет хорошо на самой планете, об остальном беспокоиться нечего. Ты со мной?»
«Разумеется», - в телепатеме Ксайфилада промелькнула тень кровожадности, - «мы ведь только собираем силы. Терраны хитры, зерг мудр, вместе что-нибудь придумаем. А сейчас пошли на корабль, нас ждут…»
Беглецы
Звезда, питавшая Дарэнаур живительной энергией, щедро дарила свой свет шаттлу, что недвижимо завис во тьме космического пространства. Обшивка золотистого цвета поблескивала в ее лучах, придавая аппарату неповторимый антураж. Неподалеку крутились два обсервра и три истребителя сопровождения: два «стелса» и «валькирия».
Агриллис колдовал над приборами, просчитывая маршрут. Дарэнаур – планета далекая, но лететь предстояло через районы былых сражений, где запросто могли оказаться как орды зергов, так и корабли Империи людей. Встреча ни с теми, ни с другими в планы экспедиционной группы не входила.
«На этот раз полетим на задворках сектора», - резюмировал после ряда махинаций Агриллис, - «По дороге сюда нас не засекли только благодаря зондам-разведчикам, но везение – это не то, на что сейчас надо опираться. Возражения?»
«И насколько это будет дольше?» - спросил Банген.
«День-два, не больше», - ответил тот.
«Многовато…», - угрюмо заметил Ксайфилад, - «на базе дел невпроворот, надеюсь, этот Мыслящий без нас ничего лишнего не наворотил».
«Да уж», - кивнул в знак согласия Банген, - «Из командующих остались только он да Хелерадос, ну еще мой зам по снабжению – Петренко… на такую-то орду… Но я надеюсь, они хоть что-то да сделают к нашему прибытию: ну хоть пару оборонительных турелей …»
«Отправляемся?», - Агриллис вопросительно посмотрел в сторону увлекшихся служебным разговором командиров. Ксайфилад качнул головой в знак согласия.
Дисциплина есть дисциплина, и у любой группы, пусть даже маленькой, должен быть один командир. Так как Эбанас-Таг не пожелал стать таковым, хотя он знал о Дарэнауре поболее прочих, эту должность занял второй легат Флота протоссов Ксайфилад-ке-Саргас. И эскадрилья терранских истребителей, и сами экспедиционные силы подчинялись прежде всего ему…
…Путь предстоял долгий. Агриллис, предоставив управление киборгу, погрузился в медитацию – прямо в кресле пилота. Его примеру последовал и Шершнев, примостившийся рядом: правда, сидеть на протоссьем сиденье было не слишком удобно, но дело исправили подушки, коих на шаттле оказалось великое множество. Банген и Ксайфилад пустились во все тяжкие обсуждения планировки баз на Каньоне и общей стратегии развития. Темные разбрелись по углам и там сидели, занятые своими мыслями. Колоскова вытащила из рюкзака Шедевра и играла с ним, заставляя несчастного совершать разные акробатические трюки.
Такая вот идиллия творилась вплоть до момента, когда с обсервера авангарда пришли не совсем приятные известия.
«Командир, прямо по курсу поврежденное научное судно терран, удирает от эскадрильи из семи легких истребителей – тоже терранских», - Агриллис обращался к Ксайфиладу, но к пульту подошла добрая половина группы.
«Связь», - легат нацепил на лицо вербальный транслятор, используемый как раз для общения с лишенными псионики людьми. Впрочем, в Каньоне ему нашлось и иное применение: в зонах особо жесткой пси-блокировки с его помощью общались и протоссы, ведь транслятор улавливал даже слабые сигналы, так что напрягаться лишний раз не приходилось, - «сначала те, кого преследуют».
Джудикейтор поколдовал над пультом управления, и в рубку ворвалось торопливая человеческая речь на интерлекте Конфедерации:
— Это научный корабль «Интрон», мы мирные ученые, мы безоружны, отгоните этих… мы все объясним…
Коротким псионным сигналом Ксайфилад обрубил связь, благо, техника позволяла. Тут все понятно, разве что легат не спешил верить «угнетаемым»: Кэрриган в свое время тоже заявляла, что она, мол, больше не «бессмысленный убийца» и не «раб Овермайнда» и вообще душка. Во что все это вылилось, прекрасно известно.
— Звено, ответьте, - искусственный голос протосса звучал как глубокий баритон, который мог принадлежать человеку, годившемуся в оперные солисты.
— Звено на связи, - донеслось в ответ.
— Легат Ксайфилад-ке-Саргас… что здесь происходит? Почему вы атакуете мирное судно?
— Это наши проблемы, - сухой голос пилота, - не вмешивайтесь. Эти люди – предатели и убийцы, в том числе ваших воинов. Если можете – помогите нем, нет – доброго пути.
«Ксайфилад, с ними Оверлорд зергов»! – сообщил Агриллис, в очередной раз сверившись с показаниями зондов.
— Звено, что за тварь с вами? – моментально среагировал тот.
— Одомашненный, - без особого энтузиазма ответил пилот, - гм, не ваше дело.
«Это он зря сказал», - заметил уже на пси Ксайфилад, - «Количество истребителей противника?»
«Семь штук, «стелсы»», - доложил Агриллис.
Зелот посмотрел на Бангена. В псионическом фоне шаттла пронеслось единое мнение двух командиров: «Нам нужно научное судно. Объединенным силам системы Аримунэ нужно научное судно». Это же было продублировано в вербальной форме.
— Эскорт, вы слышали? – зелот обращался к истребителям охраны.
— Так точно, командор, - в голосе Герды не слышалось и толики волнения перед неравной схваткой.
— Следите за нашим обсервером и оверлордом-детектором противника. Атака!
— Есть атака…, - послышалось в ответ.
Мерно отсвечивающая голографическая панель видимого аппаратурой пространства показала, как три схематичные копии терранских истребителей эскорта рванулись наперерез визави, отрезая их от удирающего научного судна.
«Обсервер за ним», - палец Ксайфилада указал на светящуюся фигурку беглеца, - «Чтобы не исчез под шумок».
Атака пилотов охраны была страшной: ведущий истребитель противника закувыркался в космическом пространстве, пытаясь выровнять навигационные системы. Режим маскировки ничем не мог помочь им: ошивающийся неподалеку зонд протоссов исправно поставлял необходимые данные. Однако это было лишь начало…
Следующий за поверженным соратником пилот даже и не подумал разворачиваться, продолжив погоню за научным судном, остальные пятеро моментально перестроились и атаковали дерзких находников. «Валькирия» без особого труда увернулась от наспех пущенных ракет и, едва ли не протаранив клин вражеских истребителей, пустила ракеты. Следующий за ней «стелс» последовал ее примеру, а вот третий корабль, ставший невольным центром атаки, уходил прочь с поврежденным крылом. Оверлорд держался поблизости, чтобы быть вовремя прикрытым, если вдруг противник вознамерится уничтожить его.
«Шаттл на сближение, фотонную пушку к бою», - скомандовал Ксайфилад и минуту спустя добавил, - «много вреда она не причинит, но хоть отвлечет их».
Корабль Хелерадоса был куда крупнее прочих десантных кораблей протоссов; с улучшенной броней, он был весьма и весьма живуч: это поняли еще пилоты терран во время давнишней высадки перворожденных на планету Аримунэ-3. Противник, однако, явно задался целью добить поврежденный истребитель и, судя по состоянию последнего, им с минуты на минуту удастся это сделать.
— Эскорт-3, отходите к шаттлу, - оставалось надеяться, что хоть вблизи «флагмана» вражеская эскадрилья оставит несчастный кораблик в покое.
Бой, тем временем, разгорался с невиданной яростью: клин противника неотрывно следовал за удирающим «стелсом», периодически отвлекаясь на отражение атак его соратников. Герда, вовсю пользуясь преимуществом брони и вооружения, бросалась в самую гущу, нанося все больше и больше повреждений, на дыры в борту собственной «валькирии» она пока что могла наплевать. Неожиданно пространство около полудохлого истребителя ОЗУ заискрилось, образуя полупрозрачную энергетическую сферу вокруг него. На радаре появилось исчезнувшее было научное судно.
«Защитная матрица», – прокомментировал Банген, хотя окружающим и так было прекрасно известно, что это такое.
Индикатор псионного щита шаттла взлетел до красной отметки: бомбардировать его было гораздо удобнее, чем верткий «стелс». Агриллис огрызнулся залпом фотонной пушки, два оставшихся корабля эскорта продолжали орошать пространство ракетами различного калибра.
— Вы совершили большую ошибку, - донесся из переговорного устройства голос лидера эскадрильи противника, - вы даже не представляете, с кем имеете дело…
— Вы тоже, - хмуро заметил Ксайфилад.
— Номер один, - процедила Герда по параллельной линии, - ваш дом - клоака, уроды…
— Об инциденте уже знают, - продолжал вещать пилот, - ваши дни…, - голос исчез в шуме помех, а в космическом пространстве огненным болидом обратился один из истребителей противника. Затем второй…
Небольшие повреждения, казавшиеся в самом начале боя сущим пустяком, теперь переросли в крупную проблему: гало-ракеты «валькирии» не оставили целым ни один вражеский корабль, исключая тот, что погнался за научным судном. Он-то как раз и стал инициатором атаки на Герду. Лишенная командования эскадрилья принялась гонять плюющуюся ракетами «валькирию», за ними устремились шаттл и «стелс». Получивший тяжелые повреждения истребитель мирно крутился неподалеку от научного корабля и не лез в общую свалку, благо, враг был еще жив и щедро засевал ракетами окружающее пространство. Переговорный эфир заполнился треском помех и грязной руганью. Больше всех усердствовала Герда, особо напирая на возможные сексуальные связи между собой, преследователями, а также различными представителями земной фауны. Соратник всячески поддакивал и подбадривал ее, Агриллис, понятное дело, молчал.
Через пять минут все было кончено: истребители нестройной толпой бросились наутек, вслед им полетело несколько ракет – на посошок.
— Говорит командующий Ксайфилад-ке-Саргас, - зелот вновь воспользовался транслятором, - «Интрон», отвечайте…
— Э-э-э, «Интрон» на связи, большое спасибо…, - затараторили в ответ.
— Кто у вас старший? – перебил его Ксайфилад, – я хочу с ним пообщаться.
На том конце «провода» послышалась какая-то возня, отдаленные возгласы – видимо, звали начальника. Как сразу определил легат, командовал научным судном вовсе не мальчишка-терран, что связывался с ними. Догадаться было нетрудно. Спустя некоторое время во встроенных еще на Аримунэ динамиках консоли управления шаттлом послышался чей-то кашель и потом голос пожилой женщины:
— Говорит доктор Юма Укон, заведующая лабораторией трансвидовой эмбриологии Корпорации «Ваникс», - в псионном фоне возникли соответствующие образы, обработанные транслятором, – хм, уже бывшая.
— Ваш корабль поврежден, он может лететь? Путь предстоит неблизкий, - спросил Ксайфилад, одновременно повернувшись к Василию, наблюдая его реакцию. Тот только удивленно покачал головой.
— Послушайте, - голос женщины был вновь прерван тяжелым хриплым кашлем, - послушайте меня внимательно. Мы благодарны вам за наше спасение и передадим всю информацию, которую имеем, но не надо никуда лететь. Заберите молодежь и скорее убирайтесь из этого района. На корабле паразит, посаженный «королевой» зергов. Им нужны мы – старшие сотрудники, наши знания, умения, навыки… Укройте молодых ученых, их не будут искать, а мы уведем корабль обратно и будь что будет. Я прошу вас… вы действительно не представляете, с кем имеете дело…
— Вы тоже, - твердо заявил Ксайфилад, не пытаясь, однако, предать женщине несколько образов с симпатичными мордашками гидр-охотников под управлением команды «призраков» и линию зелотов прикрытия. Открывшиеся возможности давали волю стратегам для разработки новых, еще более убийственных тактических приемов.
В ответ раздался лишь деликатный смешок и вновь хорошо знакомый кашель:
— Ладно, вы – протоссы, гордый народ… скачайте наши данные, да поторопитесь, уверена, подкрепление карателей уже близко.
— Вы полетите с нами, без разговоров, - отрезал Ксайфилад, – А с паразитом мы как-нибудь разберемся.
«Я его вырублю», - добавил на пси Эскандер, - «отключу, я смогу это сделать… здесь есть реактивные скафандры?»
— Оставайтесь на месте, конец связи, - закончил переговоры зелот и перешел на телепатию, - «Да, есть. Жаль, что шаттл слишком велик, а то мы могли бы пристыковаться к «Интрону».
— Шершнев, Колоскова, пойдете с ним, - приказал Банген, - опытный пилот им не помешает, дополнительная безопасность – тоже.
«И поскорее!», - подытожил Ксайфилад…
…Василий помнил Юму молодой прекрасной женщиной, с изящной фигурой и прекрасными голубыми глазами, смотреть в которые можно было бесконечно. И он с трудом узнал бывшую начальницу в женщине, что вышла навстречу, как только они вошли на мостик «Интрона». Длинные волосы цвета воронова крыла теперь поседели, став снежно белыми; кожа на лице и руках ссохлась, даже глаза как-то поблекли. Немало воды утекло с момента их последней встречи, но не время, а что-то иное постаралось, сделав ее такой.
— Вася, ты? – таковы были первые ее слова, когда три человека, деловито осматриваясь по сторонам, подошли к центральному пульту. Эскандер действительно мало изменился с тех пор, разве что облысел и обрел кожу светлее прежней…, ну и еще глаза цвета янтаря, людям совершенно несвойственные.
— Гм, почти, - чуть помявшись, ответил тот, – у нас мало времени, надо прогнать паразита.
— Даже если ты это сумеешь, Корпорация никогда не бросит наши поиски…, - печально проговорила женщина, - особенно старательно будут искать меня, после всего-то сделанного. Я говорила с вашим старшим, но он протосс.… Кстати, а что ты делаешь в такой странной компании?
— Потом объясню, - отмахнулся Василий, склонившись над пультом, - и пожалуйста, ничему не удивляйся…, - после чего перешел на телепатию, обращаясь к сопровождающим, - «Андрей, ты сумеешь выбить его из под контроля, если я укажу местоположение – ну хоть на миг?»
«Разумеется», - последовал ответ.
«Тогда начинаем… Нина, ты прикроешь, если местные начнут волноваться»
Не обратив внимания на согласный кивок девушки, Василий приник к пульту, словно пытаясь обнять его, рядом Шершнев присел на колени и закрыл глаза. Кристаллы на скрытой под шлемом диадеме отозвались хорошо знакомым изумрудным свечением. В тот же момент пальцы Эскандера начали самым натуральным образом врастать в металл «Интрона», рот чуть приоткрылся, открыв взору окружающих внушительные для человека клыки. Хуже того, размеры их увеличивались с каждой секундой, с верхней челюсти закапала густая серая слизь, она же непроницаемой пеленой заволокла глаза. Шершнев выглядел менее колоритно, оставаясь самим собой. Минуту спустя оба борца с паразитами принялись издавать не совсем приятные чавкающие звуки.
Кто-то из людей, находившихся на мостике, схватился за пистолет, висевший на поясе, но одного движения Колосковой хватило, чтобы рука оставила оружие в покое. Что для одних мгновения, для «призрака» – вечность, особенно такого, как Нина. Юма Укон стояла рядом, с интересом наблюдая за происходящим. Она одна из немногих отлично понимала: охранница доморощенных медиумов в состоянии перебить весь экипаж «Интрона» даже без единого выстрела. Чехлы с метательными ножами на запястьях были явным тому свидетельством.
Однако народ волновался зря: через каких-то пять минут представление закончилось, и перед начальницей команды беглецов стояли два вполне обычных на вид человека. Правда, их обмен мыслеобразами назвать таковым было никак нельзя:
«Ну, ты даешь», - воскликнул Охотник, - «Да мы ж его сожрали… натурально! Высосали всю энергию подчистую»
«Да, теперь этот гад будет вечным странником… хе-хе, космическим», - вторил ему Шершнев, - «но с пожиранием – это была твоя идея…, хм, хотя вышло неплохо».
«Бон аппетит», - вмешалась Колоскова, - «Перестаньте паясничать и доложите Ксайфиладу о выполненном задании. Нам пора сматываться».
«Ах да, конечно», - Андрей подошел к рубке связи и, нагло оттеснив молоденького оператора, проговорил, - Интрон на связи, паразит дезактивирован, жду распоряжений.
«Мог бы не трудиться с вербальным докладом», - Ксайфилад не стал вошкаться с транслятором и воспользовался привычными телепатемами, - «Оставайтесь на судне. Шершнев, ты поведешь его до Аримунэ. Следуйте за нами, связь через каждые полчаса. Вопросы?»
«Никак нет», - установленным порядком ответил пилот.
«Приступайте», - донеслось в ответ.
Буркнув что-то вроде «теперь мы ваши гости», Андрей примостился в кресле первого пилота и занялся аппаратурой. Колоскова, сделав якобы расслабленный вид, подошла к нему, до неприличия сильно виляя бедрами. Даже через боевой костюм «призрака» смотрелось это весьма эротично, и то, что взгляды молодых людей прилипли к ее фигуре, было вполне закономерно. Эскандер тоже выгодно употребил мягкое место, усевшись им на центральный пульт управления. Кресло подле себя он освободил для бывшей руководительницы.
— Что это за цирк, Василий? – строго спросила она, когда «Интрон» уже начал свое движение сквозь космос, - Ты ошибаешься, если думаешь, что сильно удивил меня. Знаешь, после работы в Корпорации меня трудно ошарашить, хотя… гм, надо отдать должное тебе и твоем товарищу: нашим Координаторам и не снилось то, что вытворяете вы. И как ты дожил до такой жизни?
— А вот так, госпожа Укон, - иронично ответил тот, краем глаза наблюдая за соратниками: Колоскова сняла шлем, открыв на всеобщее обозрение диадему, усеянную мелкими зелеными кристаллами, а также длинные русые волосы, которые она поленилась заплести в косу, – поймали меня зерги, превратили непонятно во что, потом еще протоссы своего добавили…, ну а дальше – годы одиночества, до тех пор, пока за мной не прилетела целая делегация.
— Бедняжка, - покачала головой маленькая женщина, - и что теперь?
— А я откуда знаю! - картинно всплеснул руками Эскандер, - собирается очередная компания спасителей Вселенной, меня пригласили поучаствовать. Тебя тоже.
— Не гожусь, - с горькой усмешкой ответила Юма, глаза ее неожиданно сделались печальными, а в уголках проступили слезы, - после того, что мы сотворили на базах Корпорации, мне дорога только на эшафот.
Василий моментально посерьезнел, коснувшись чужих воспоминаний. Да, за такое действительно надо бы выпустить кишки да обкрутить их вокруг не в меру умной головы: комплексные эксперименты по созданию идеальной живой силы, в данном случае гибриды зергов, протоссов и людей. Да, Эскандер тоже далеко не чистых кровей, но его сущность не шла ни в какое сравнение с теми, что создавались на научных станциях. Он был свободен и волен выбирать если не главную цель, то хоть пути ее достижения. И зависел теперь разве что от воли новоприобретенного «родственника» в виде Боровских. Эти же существа целиком и полностью были подчинены верховному Координатору Проекта, исполнены грубо, но достаточно надежно, чтобы сломать хребет любой из цивилизаций, породивших их.
— Где остальные члены экспедиции? – спросил Василий, понимая под этим старую команду, в составе которой летел к злополучной планетке, битком набитой зергами. Эти воспоминания Юмы лежали где-то в потаенных уголках ее сознания, и ему не хотелось лишний раз травмировать бывшую начальницу археневрологическими раскопками.
— Хороший вопрос… Генка Макаров давно умер, еще когда мы только-только связались с Корпорацией. Он сказал, что не желает иметь ничего общего с такого рода работами и пустил себе пулю в лоб, когда за ним пришли… Он был гениальным ученым, самым старшим и опытным из нас – ты знаешь это, - Эскандер согласно кивнул, – и он принял единственно верное на тот момент решение. Без его помощи работы сильно замедлились, ведь Макаров был генетик-эксперт, а все мы – его жалкие подобия. Однако время шло, и наша группа поднаторела в тех областях, что были необходимы. Особенно Роджер, ты не поверишь, Вась, но он стал отъявленной свиньей и подонком. Красть детей, в том числе и протоссов, была его идея. Координатор был настолько доволен им, что подарил ему новое тело…
— ЧТО?!! – недоуменно переспросил Эскандер, - чем его старое-то не устраивало? И что за новое? Киборг?
— Да ну, брось, - покачала головой госпожа Укон, - две руки, две ноги, туловище и голова – все органика, но какая! Он мог ходить на пальцах и скручивать в баранку стальные арматурины! Он был идеалом – сам для себя, но…, - из уст женщины вырвалась горькая усмешка, - но даже это ему не помогло. Да, он стал мразью, но все равно это была наша мразь. Никому из группы он не сделал ничего плохого, даже грубостей от него мы не слышали, в отличие от доктора Каца.
— А это еще кто? – спросил Василий больше «для галочки»: в его сознании ясно нарисовался образ высокого пожилого человека, с длинными снежно белыми волосами, затянутыми в хвост. Выглядел он превосходно, совсем как Андрей Максимов – еще один человек из давешней экспедиции, ставшей для Эскандера последней. Тот же ястребиный взгляд, крепкие жилистые руки, офицерская осанка. Рядом с пси-образом доктора почему-то крутилось некое существо, похожее на собаку, только крупнее и куда уродливее. Мутант, судя по всему.
— Это тот, благодаря кому мы все здесь, - ответила женщина, - ему и Андрею Максимову. Оба – бесы во плоти, а наш Андрюша так вообще герой. Ты смог бы поверить, что научный сотрудник пролез в диспетчерскую и, перебив вооруженную до зубов охрану, открыл доки? А так оно и было! И я уверена, что сейчас Максимов как ни в чем ни бывало продолжает свои изыскания. Представляешь?
— Никогда бы не подумал, - поддакнул Эскандер. Он хорошо помнил Андрея Владимировича: добрейшей души человек, очень набожный, что вообще странно для ученого-ксенобиолога. Всегда таскал с собой маленькую библию в черном кожаном переплете и с удовольствием цитировал при каждом удобном случае. Наверное, он знал ее наизусть, - Погоди, Юма, ты начинала что-то говорить про Баркинса.
— Ах да, - госпожа Укон напряженно уставилась в пустоту, словно желая высмотреть отдельные атомы, - Я работала в отделе трансэмбриологии, мы занимались…
— Не надо, я догадываюсь, - отмахнулся Василий. Лишний раз слушать, как ткани зародыша протоссов пересаживают на человеческий эмбрион, не хотелось.
— Хорошо, - рассказчица и сама была рада лишний раз не тревожить собственный рассудок, - а Баркинс занимался непосредственно клеточной инженерией. То есть он делал так, чтобы у нас вообще появилась возможность кого-то вырастить. С ним работал доктор Кац – матерый генный инженер и вдобавок очень хороший специалист по части псионики. Где они его выкопали – ума не приложу, но это гений уровня нашего Макарова, а то и выше. Сухой, безэмоциональный человек. Уже сейчас я понимаю, что это он, он и Максимов саботировали часть работ, в противном случае армия Координатора была бы еще больше. И мощнее. Я подозреваю, что и тот, и другой на самом деле работают не на Корпорацию, а на кого-то еще. Вот только на кого…, - женщина на мгновение задумалась, - ладно, не суть важно. Так вот у Каца была собачка, звали ее Адольф. Это его лучший эксперимент: оставив зверюге старый разум, он превратил ее тело в ходячий набор для убийства. Получился охранник: верный и преданный, ибо Кац взял его еще щенком и неустанно заботился все эти годы, - госпожа Укон слегка улыбнулась, вспоминая, как доктор ежедневно расчесывал шерсть тогда еще обычной немецкой овчарки, гулял с ней и тщательно оберегал от всевозможных опасностей, – в тот день я сделала огромную ошибку – попыталась уговорить Баркинса бросить все и убраться подальше от лаборатории и Корпорации. Он взбеленился, сказал, что все мы идиоты, теряем шанс получить бессмертие и силу, что «наше место – в стазис камере», последнее – цитата. Тут вошел Кац и обозвал Роджера «мутировавшим уродом» и «выродком». Завязался спор, кто же из них «выродок»: тот, чьи гены чисты или тот, который хоть и не человек больше, зато может превратить своего визави в котлету прямо на этом месте. Кац понял, что Баркинс сдаст нас всех с потрохами…, короче говоря, в той комнате должно было стать на одно существо меньше. Сомневаться не приходилось, Роджер уделает нас обоих, не поможет даже револьвер, который Кац вечно таскал с собой. Но в этот момент зашел Адольф…
Госпожа Укон минуту замолчала, и Василию хватило времени с избытком, чтобы восстановить картину произошедшего. Теперь ее воспоминания, образы и чувства передались ему, и Эскандер невольно поежился, рассматривая хронологию событий. Атака собаки, защищавшей хозяина, была страшной: в ход пошли огромные зубы и когти, яд, кислота и даже радиация. Этот Кац был действительно гением: он нашел способ совместить энергетические кристаллы с телом так, чтобы оно генерировало собственный бионический щит, наподобие протоссьего. Судя по всему, это и было одним из козырей армии прототеррозергов. Но самое вкусное доктор оставил, естественно, себе и любимому песику: из памяти Юмы следовало, что бионические экраны все равно не могли сравниться с псионным щитом протоссов, как бы ни старались их создатели. Кац взял органику с генкодом собаки и дополнил ею зародыш искусственного энергокристалла, таким образом сделав его сугубо индивидуальным. Это существенно повысило характеристики генерируемого защитного поля, что стало еще одним аргументом в пользу Адольфа в его поединке с Баркинсом…
— После… после всего этого мы заперли кабинет… и полдня отмывали полы, - с трудом произнесла женщина, - ты не представляешь, что эта зверюга сделала с Роджером, - она ошибалась, Эскандер как раз прекрасно представлял себе все, – это был фарш: кости, кожа, внутренности… Великий Рождер Баркинс обратился в недожаренную котлету. Кстати, Адольф очень помог нам избавиться от останков: он просто сожрал их.
— А потом? – спросил Василий.
— А потом мы украли корабль и сбежали, - тяжело вздохнув, произнесла Юма, – Кац и Максимов остались в комплексе, и я уверена, они оба найдут достойное алиби. Сейчас меня волнует даже не настоящее, а будущее. Я только-только вырвалась из окружения жутких мутантов собственного производства, как попала к вам…
— К еще более жутким, - улыбнулся Эскандер, деловито рассматривая собственные руки.
— Не смешно, Вася, - покачала головой женщина, - мне не смешно. Поверь, наши лучшие модели на многое способны, особенно именные… фирменные так сказать. У них прочный карапакс, достойный бионический щит и хорошие атакующие лезвия. Но то, что вытворяете ты и твой дружок! Ведь это был не совсем обычный паразит, мы прекрасно знаем, что медики терран способны удалить стандартный образец, и поэтому пришлось создать новый. А вы избавились от него за считанные минуты, словно это букашка!
— Не беспокойтесь, вам еще предстоит встреча с прекрасным, - донесся ехидный голос Шершнева, который не только слышал разговор, но и не поленился забраться в чужую память. Сидевшая рядом с ним Колоскова недобро сверкнула карими глазками и улеглась спиной на колени пилота.
— И в кого мы превратились, а, Андрюх? – тихо сказала она, - У нас нашивки ОЗУ, но мы уже давно сами по себе… непойми кто.
— Может, так оно и должно было быть, - тяжело вздохнув, произнес пилот, - мы проиграли бытву за Чар, но не войну за жизнь, Нина. Кто знает, чем все это обернется?
— А что бы ты хотел? – хитро прищурившись, девушка посмотрела на него сверху вниз.
— Гм, хоть я человек военный, - мечтательно начал Шершнев, - но, не поверишь, хотел бы, чтобы все были счастливы, и ты в том числе.
— Спасибо, - как-то по-детски шмыгнув носом, произнесла Колоскова, - но даже не знаю, возможно ли это… Знаешь, когда-то я любила Боровских, до тех пор, пока…
— Понимаю, - Андрей ласково погладил рассыпавшиеся на его коленях русые волосы, - но, уж извини, я не помню, чтобы он отвечал тебе взаимностью.
— Казимир очень добрый, правда, - улыбнувшись, сказала девушка и слегка поерзала на коленях пилота, - он относился ко мне, как к дочке… правда. Да и сейчас тоже, ведь внутри он все тот же, я это чувствую. А ты…, - Колоскова ловко поймала андрееву руку, - а ты мне как братик. Вот такая у нас семья… в Глухом Каньоне. А ведь сколько боли и крови еще предстоит. Страшно подумать…
— «Я всегда буду рядом, сестренка», - многозначительно проговорил Шершнев, дублировав свои слова на «пси», - верь мне. А пока спи, тебе еще дежурить, когда я захочу отдохнуть.
Глаза девушки закрылись, а сознание улетело далеко-далеко, дальше страны красного камня, куда они сейчас летели. Как ты там, Родная матушка-Земля, такая недоступная и желанная сейчас?
Что когда-то было разрушено и отравлено, ныне восстановлено, немногочисленные природные ландшафты сохраняются с похвальным рвением. И пусть ругают, пусть говорят, что на многих колониях гораздо чище и лучше, все равно хочется еще хоть разок пройтись по улицам старых городов – Москва, Токио, Санкт-Петербург, Лондон, Париж, Нью-Йорк… Забраться на Эверест, искупаться в Черном или Красном море, жаль что во втором случае придется долго отмываться от нефтяных отходов. Посетить многострадальные Галапагосы… Мечты, мечты. Где-то в глубине души Нина, как и многие другие, прекрасно осознавала – на Землю они больше никогда не вернутся…
|
Добавить комментарий
|
|
