Хроники призрака 3. Чар. Кодекс совершенства

Описание

 Данный рассказ является третьей историей из цикла "Хроники "Призрака" и повествует о приключениях Следопыта (персонажа романа StarCraft: Эпизод 0. Появление), агента класса "Призрак" во время Великой Войны трех рас.
Выражаю благодарность Achenne, автору оригинальной задумки и персонажей. (Challenge... ака последствия долгого философского спора с Корганом...)
Примечание: Собственно, именно этот рассказ положил начало "самостоятельным" приключениям Следопыта. Здесь он обрел имя, и данное повествование стало неотъемлемой частью истории его жизни.

Мимолетные всплески аварийного светильника нарушали покой закрытых глаз и обреченности. По выщербленному металлу ползали и шептались тени, а любой случайный звук вжимался в щели испуганной мышью.
Кажется, это все. Из этой ловушки нет выхода.
Кроме одного…
Но такой выход – не выход. Мои наставники, мой друг Кадет не одобрили бы столь никчемный метод решения проблем. А значит, будем искать, пока есть порох в пороховницах, и ягоды в ягодицах…
Кроме того – я не один.

Нас четверо в камере-отсеке, крохотном, темно-зеленом и запаянном.
Четверо врагов.
Четверо товарищей по несчастью.
Мы пленники зергов и их боссов.
А теперь вопрос – кто из нас кто?
Кто из нас беглец-счастливчик, а кто расходный материал?

Я сосчитал все заклепки на бронеплитах тюрьмы. Изучил каждый штрих во внешности сокамерников. Прощупал каждый квадратный сантиметр стен и пола, учел в голове полезность всех доступных предметов обстановки. Я следопыт, этого не отнять. Но я не экстрасенс… по крайней мере в традиционном понятии этого слова.
Пусть я телепат, но я не провидец.
Поэтому пока не знаю ответа на этот вопрос.
Но я призрак! А значит, я сделаю все, чтобы выбраться отсюда!
Используя любой подручный материал…

Пока возможности нет. Посему, скрючившись на полу, я исподволь вновь и вновь бросаю взгляды на сокамерников. Оцениваю их настроение. Их физическое состояние. Эмоциональный фон. О чем они думают.
Например, Майк. Нерроу, его фамилия. Некогда бравый десантник Конфедерации, а по пришествию к власти Менгска – морпех Доминиона. Сидит и сжимает руками на виски, либо ерошит рыжие жесткие волосы. Устал, наконец, швырять шлем и крякнутый гаусс-автомат в стены нашей будки. Наигрался в свои бесполезные игрушки. Когда-то они дарили ему иллюзию силы... всесильности человеческого разума, но теперь...

Человек на грани паники.
– Призрак! – словно подслушав мои мысли, окликнул меня Майк. – Призрак, хорош молчать! Скажи что-нибудь! Задолбал уже валяться трупом!
Страх заполнил его рот соленой слюной. Не пойму, кого больше он боится: зергов-тюремщиков, двух протоссов – таких же пленников, как и мы, или меня – «телепата-психопата»?
Впервые за два часа я изменил скрюченную позу, и разлепил искусанные губы:
– Что тебе?
– Жив... а я уж думал, что ты откинулся! Оставил меня один на один с кучей тварей.

Я опустил голову вниз, чтобы скрыть невольную ухмылку. Для Майка "тварями" были все без исключения – как сокамерники, так стража снаружи. У морпехов все просто – мир делится на белое и черное, на нормальных и тварей. Твари в свою очередь делились на «мы ее», и экзотический фрукт «ананас». И Майку совсем не хотелось быть единственным живым блюдом этого «фрукта».
– Нет, Майк, – с трудом произнес я, чувствуя, что моя голова сейчас расколется от шума телепатем протоссов. Эти два субчика тоже иногда подавали признаки жизни, и что-то там мыслили. От чего я подогревался изнутри, словно в микроволновке. Десантуре хорошо, он этого не чувствует.
– Я в порядке, дружище Нерроу, – подмигнул я Майку и выставил большой палец вверх. – К твоему сожалению и огорчению.
Крайняя фраза, найдя брешь в пси-защите, вырвалась из-за барьеров.
Теряю контроль. Всему виной бессонные ночи и молоточки под черепушкой. Да еще в глаза песка насыпали.
– К... к сожалению? И… огорчению? – До Майка не сразу дошел смысл слов. Ведь они совсем не вязались с позой «крутого парня», в которой я сказал их.
Обида растет в нем. Я чувствую, как она вспухает, закипает, и взрывается словно вулкан. Лавина эмоций.
И эта лавина понесла разъяренного морпеха прямо ко мне.

– Какова хрена… – Лязгая скафандром, Майк подполз ко мне. – Ты несешь! – прошипел он.
Он бы с удовольствием проорал бы это мне прямо в ухо, и еще кучу эпитетов, что пулеметной очередью стреляли у него в голове, а в конце бы сдобрил плевком в рожу но, – увы – Майки ни на секунду не забывал о НИХ. Тех самых, на которых он не мог бросить даже мимолетный взгляд. Эти самые сидели в противоположном конце отсека, и мой друг очень боялся их потревожить.
Две чужеродные твари. Два протосса.
Затаились, каждый в своем углу, подальше друг от друга…
– Призрак, твою мать! Я к тебе обращаюсь!!!
…всякую фигню про нас, «ущербных», думают. Буквально кожей чувствую их высокомерие.
– Призрак, с-с…

Майк попытался встряхнуть меня. Обида переросла в ненависть, и сочилась из него, как гниль из перезревшего яблока.
Ссора просто дозрела. Как яблоко на ветке. Пришла пора и созрела. Еще немного, и яблоко сорвется вниз. Хлопнется о замызганный кровью пол камеры и лопнет.
– Да скажи уже кто я, не бойся. Не укушу. – процедил я. Майк встретился со мной взглядом, и оцепенел. Как кролик под гипнозом удава. – Ты ведь всегда меня ненавидел, – слова срывались с моих губ, и я не держал их. – Не меня лично, а призраков... дай только волю таким как ты, разговор с нами был бы короткий – травля и отстрел. Всех до единого. Тогда какого лешего ты сейчас цепляешься за меня? Хочешь выехать на моем горбу? Я же «тварь»? Одного поля ягода, что и те долговязые т-… – я запнулся, – соседи по клетке.
«...умереть рядом с Павшим...»

Я опешил. Очередной тупой аля-десант эпитет?!
Нет, это не Майк. Это кто-то из… долговязых, да.
Я скосил глаза. В сумраке дальнего угла тускло проглядывали некогда сияющий поддоспешник одного из протоссов. Зилот Танилар.
Имена необычных сокамерников я выдернул из реплик этих ребят, когда мы только попали в плен к зергам. Тогда мысль сбежать еще не была запредельной задачей. Не то, что сейчас…
«Нелепая смерть – умереть рядом с Павшим...»
Танилар повторил это не нарочно. Скорее не вышло скрыть врожденного отвращения по отношению к соседу. Такого же, как он, только «павшего».
Видимо грехов у этого Лла-Ксана, что тряпкой валяется в луже собственной крови, вагон и тележка. Темный тамплиер, охотник сумеречного Шакураса получил нынче по полной программе.
Он умирал. Зерги серьезно приложили его во время захвата. Невидимке не удалось уйти от всевидящего ока Надзирателей как, впрочем, и мне. Страшные рваные раны, кое-как перетянутые полосками из ритуальной мантии, запеклись черной кровью. Танилар безучастно отметил, что Темному до кончины осталось ровно столько, сколько нужно Саалоку, чтобы достичь зенита, будь они на Айуре. И то, при условии, что если мощь духа Темного не уступит по мощи духу зилота-тамплиера.

«Ну и сравнения», – отстраненно подумал я. – «Мозг сломать можно. Но Саалок, Айур… Это уже интересно».
Темная фигура еле заметно шевельнулась. Похоже, Лла-Ксан не собирался сдаваться так просто. Забыв о Майке, я целиком сконцентрировался на двух протоссах.
Может быть, эти о чем-нибудь договорятся?
«…Тогда… исчезни… отсюда… б-буйный…» – с трудом сложил ехидный мыслеобраз охотник с Шакураса.
Ярко-синие глаза Танилара потемнели – словно море перед штормом. Павший силен, коль еще может насмехаться.
«Неужели все дороги на Пути Восхождения закончились в этом тупике?» – Лла-Ксан приподнялся. Кровь вновь засочилась из ран, липкая и холодная. Зато боль почти исчезла, и это было хорошо: знак Освобождения. – «Зерги отобрали у тебя твои кайдариновые побрякушки и даже твой блестящий доспех... почему же твоя воля, твое буйство не остановили их?»
Гнев Танилара яркой вспышкой расцвел у меня в голове. Пространство вокруг «буйного» протосса сплющилось.
Павший и Буйный.
Морпех и Призрак.
Да.
«Только твое жалкое состояние, Павший», – медленно произнес Танилар, – «удерживает меня. Иначе ты бы увидел, чего стоит воин Айура... даже без доспехов! Выбирай выражения, если в тебе есть хоть какие-то понятия о Чести, трусливый невидимка!»
Оранжевая бабочка-издевка взмахнула крыльями в глубине глазниц Темного тамплиера. Я не смог уловить, что он ответил – его телепатемы рассеивались.
Батарейка села.

Лла-Ксан отвернулся. Танилар с презрением всмотрелся в безобразно обрезанные вибриссы Лла-Ксана, его передернуло: «Исказители, извратители...»
Кажется, меня накрыла буря. Однако, благодаря ей, я медленно возвращался к свету из глубин тьмы.
Оказалось, что наш бравый морпех Майк решил вытрясти из меня душу.
Неужели я потерял сознание из-за бесед Буйного с Павшим?
Вот что значит подслушивать чужие разговоры… а тем более ссору чужаков…
…–Так вот, телепат чертов, ты прав! Ты нисколько не лучше этих (тварей, – моргнув бесцветными глазами, предугадал я) тварей! Из-за тебя я в дерьме по уши, слышишь ты, «элита», мать твою! Вы, чертово отребье, чертовы мутанты, одним словом твари – считаете себя важными шишками, лазаете своими лапами в мозгах нормальных людей, а мы должны прикрывать вас в битвах против других тварей! И дохнуть ради вас, высокомерных нелюдей!
Я улыбнулся. Своей фирменной улыбкой из неровных зубов. Спасибо боям на Тарсонисе за нее.

– Я человек Майк, – медленно произнес я. – Такой же, как и ты. Меня зовут Ник. Ник Маулер. А тебя зовут Майк Нерроу. Смотри, Майк Нерроу – Ник Маулер, Н и М, М и Н – мы с тобой почти тезки! Мы с тобой похожи. Ты человек, я человек. Что? – Я шутливо погрозил пальцем Майку в ответ на его мысленное ругательство. – Не-не, ты немного не прав. Это ты в отношении ресоцов элита, а они отребье. А в случае нас с тобой, тут, пожалуй, наоборот. Не стоило прогуливать уроки и баловаться стимами. Тогда бы не пришлось бы тратить время на отсидку за разбой. Его как раз хватило бы, чтобы стать уважаемым капитаном линейного крейсера, как ты мечтал в детстве. Задатки у тебя были, я вижу их, ведь я призрак, ты же знаешь, я могу видеть то, что внутри других людей. Так кто из нас, Майк, отребье, а кто элита?
В его глазах плескалась безнадега. Он знал, что я прав.
Он всегда это знал.

– Мы дохнем ради вас, нелюдь, – упрямо повторил Майк, – а вы только и знаете, как копаться в чужих мозгах.
Доказывать что-то ему бесполезно.
– Получается так, – кивнул я. – Только вот знаешь, нам тоже стремно плюхаться в лужах тупых мыслишек, вроде твоих... О бабах, о наркоте. Снова о бабах, снова о наркоте. Пожрать, поспать, потрахаться. «Винтарь», не больше не меньше, фаллический символ крутости, которым можно отодрать каждого, кто вякнет не по теме... Нас тренировали отсекать подобное в Академии, но все равно нет-нет, да и ступишь в такую зловонную лужу.
(но все равно быть чужим, ненавидимым, отвергнутым – это во много раз хуже).
Этого я не сказал.

Кулак Майка беззвучно прилетел мне в челюсть. Я не остался в долгу, и чертов морпех взвыл от желто-белых искр боли.
Разбитые губы, заплывшие синевой зенки, волосы в засохшей крови и слизи, измочаленный скафандр – вот она, доблесть и опора Доминиона. А ведь я когда-то тоже был надеждой и гордостью… только Конфедерации. Когда-то мы были по одну сторону, а когда Конфедерация исчезла, оказались по разные.
Мы ненавидели друг друга, и эта ненависть придавала нам сил, выливаясь в удары руками, ногами, локтями, коленями, головой – все, что можно было использовать в нашем безнадежном положении.
– Мозги тех же протоссов подобны океану во время бури, – барахтаясь с Нерроу на полу камеры, решил я добить его. – Читая их мысли, ощущаешь себя капитаном супер-носителя, а твоем болоте только гниль, смрад и комары.
Майк зарычал, вскинулся, но я тут же воспользовался моментом, чтобы осадить его одним хорошо поставленным ударом в горло.
Во рту освежился металлический привкус крови. Капелька пота (или все-таки слез?) скатилась по щеке в уголок губ.
Соленая.

Майк с громким лязгом скреб конечностями по полу, пытаясь подняться, и лишь больше размазывая кровь по грязному металлу.
Мы обессилены, но ненависть наша сильна как никогда.
Смех-пульсация подействовал на меня как ведро ледяной воды, остановив поток несущегося в голове бреда. Я оттолкнул от себя Майка и поднял голову, чтобы осмотреть камеру. Почувствовал, как стыд охватывает меня.
Протоссы.

«Кадет, ну куда ты смотришь?» – мысленно спросил я напарника. – «Спокойствие и твердость духа. Или сядем в лужу».
Кадет не ответил.
Почему? Я пошарил глазами. Кадета не было в камере
(буйный протосс... Танилар то бишь. Таращится. Дьявол),
не было, и все тут.
Все правильно, он же пропал без вести там, наверху, на выжженных равнинах Чара.
«Дикари», – беззлобное определение. Танилар похоже забавлялся дракой. Я невольно ощутил себя барбосом на собачьем ринге. Не хватало еще, чтобы двое "перворожденных" или как там они себя обзывают, начали делать ставки на бойцовских псов.

– Что, в штаны наложил, недоносок?! Или батарейки сели? – Кажется, Майк забыл, что мы в камере не одни.
До чего же твердолобый. Чуть руки-ноги об его скафандр не отбил.
– Шшш… Тихо ты, – зашипел я на него, – мы тут не одни все-таки!
Это отрезвило Нерроу. Отталкиваясь руками и ногами, дополз до стены и привалился к ней спиной.
Протоссов он боялся. И не хотел показывать спину врагам.
Я тоже дополз до стены, и тоже привалился к ней спиной. Мне тоже негоже показывать врагам спину.
Танилар прикрыл глаза. Видимо наши с Майком дрязги наскучили ему. Интересно, о чем он думает? Два грызущихся между собой террана и Павший, и он среди них весь такой правильный. Наверняка это раздражает его.
Однако видно, что пытается сдерживаться. Наверное, экономит силы на борьбу с зергами, если они вдруг решат отобедать нами. Глядишь возьмет на себя основную массу, а мне удастся сбежать.
Танилар приоткрыл один глаз и глянул на меня.
Я почувствовал себя так, словно меня просветили рентгеном.
Возникла надежда.

Позор ли для протосса попасть в плен? Если позор, то готов ли он как можно дороже продать свою жизнь, чтобы искупить сей проступок?
А что если попробовать договориться с ним? Они же нас понимают, раз я их понимаю. На то они и высшая раса!
Ударить вместе? На двух других надежды никакой. Один почти мертвец, второй не опасней бешеной собаки.
«ЭЙ!..» – попробовал я через мыслеобразы обратиться к «Буйному». – «ТАНИЛАР!»
Танилар вновь приоткрыл глаза. Кажется, он меня услышал.
Но не ответил.

– ТАНИЛАР! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? – потеряв терпение, крикнул я уже голосом.
«Терран с зародышевым пси и с осколком кристалла Кайдарина? Ты обращаешься ко мне? – холодно отреагировал протосс. – «Если да, то умерь свой гонор. Я слышу тебя».
«Ну извини... послушай...»
«Человек. Знай. Свое. Место». – Каждое слово Танилара словно гвоздь вошло в мою многострадальную черепушку.
Ну его к черту. На что я рассчитывал, если сородичи этого буйного, не моргнув глазом, сожгли дотла несколько терранских планет?
– Что, не стал с тобой болтать? – из своего угла хмыкнул Майк, схаркивая на пол кровавую слюну.
И тебя ресоц недоделанный тоже к черту.
«Что, не повезло?»

Знакомый язвительный тон. Лла-Ксан? Разве он еще не отправился в свой псионический рай?
«Да, я жив... нас, протоссов, не так легко убить. Просто я искал Зератула...»
«Кого?» – Новое имя заинтересовало меня. Может быть этот Зератул окажется ключом к свободе? Махнув на все рукой, я поднялся и подошел к Темному тамплиеру. Рядом с ним тьма казалась гуще, чем в других углах нашей едва освещенной комнатушки. – «Кто это?»

«Прелат Зератул, мой «командир», если пользоваться твоим лексиконом. Зерги захватили его, желая отомстить за убийство Мыслящего...»
– Подожди, – вслух остановил я Темного. – Убийство кого?
«Мыслящего, или по-вашему – «церебрала». Одного из мозговых центров Зерга. Кроме того, зерги рассчитывают получить силу Зератула... и всех нас...»
– А он крут, этот твой Зератул, – с уважением произнес я. – Видел я и тех, кто «поделился» силой с зергом. Страшная картина.
«Хуже, чем ты можешь представить себе, терранин. Зерги найдут применение каждому из нас, такова их природа. Будь осторожен...»
«А Зератул?»
«Он тоже в плену», – мрачно ответил Лла-Ксан. – «Но если бы я нашел его и других Темных тамплиеров... у меня есть немного информации об этих катакомбах и кодах от них, у тебя – еще какой-то осколок...»
– Рассчитываешь на их помощь? – я оглянулся. Двое других не подавали вида, что наблюдают за нами, но они точно наблюдали. Я это знал. Но где же выход из этой чертовой камеры? И где сейчас зерги?
«Да, терра... Ник. Это в наших общих интересах».
Неожиданно.

Я просил помощи у Буйного, вместо этого мне хочет помочь полумертвый Павший. Тогда как мы с Майки разругались в пух и прах.
Да и зерги наверняка скоро о нас вспомнят.
Что можно сделать при таком раскладе? Есть ли шанс выжить?
Я глубоко вздохнул, пытаясь справиться с нарастающим чувством безысходности. Шансы спастись медленно, но верно,  приближались к нулевой отметке. Зерги неспроста оставили нас в покое, в этом крошечном отсеке, в недрах подземного комплекса. Учитывая то, как они охотятся за псиониками…
Я их будущий подопытный кролик.
Невыносимо захотелось зайтись в крике и пробить чем-нибудь стену. Только, чтобы не допустить подобной участи.
Спокойно. Майки уже опробовал этот вариант. Бесполезно. Нужно сосредоточиться на поиске других способов.
«Хватит метаться в сомнениях, пора действовать», – напомнил о себе Лла-Ксан.
Все правильно, у него нет времени ждать меня. Он в любой момент может помереть.
– Чем могу помочь? – решился я. Еле заметные колебания воздуха оповестили меня о том, что соседи прекрасно расслышали мои слова.
Пауза. Темный еще живой, я чувствую это.
«У тебя есть кристалл Кайдарина. Я передам в него немного своей энергии. Ты обладаешь пси. Немногие из вашей расы умеют... но ты – да. Зови. Просто зови...»
«Подарок брата…»

Краткие фрагменты воспоминаний, как короткие гудки в смартфоне. Разбитая развед-птичка протоссов. Иней искрится на обнаженных внутренностях машины. Развед-группа протоссов. Сражение. Бойня. Смерти десатников. Мой финальный выстрел. Синяя вспышка. Бегство протоссов. Мы с братом одни на поле боя.
Я дернул головой, избавляясь от наваждения. Щелчок отсоединения
(просто зови, просто зови)
обвил пустотой. Пустота накрыла меня. Я растворялся в ней, словно в вязком мазуте полумрака. Растворялся в полумраке нашей камеры.
Падший сделал это. Увеличил мои возможности. Собрав остатки воли в кулак, я выпрямился. Осмотрелся.
Взгляд задержался на Майке.
Он сбил кожу на костяшках о вентиляционные решетки отсека. Перчатки боевого скафандра давно сбросил за не надобностью. Конфедерация строила свои комплексы на века.
Вижу его насквозь.

Он полагал, что не страшится ничего. Он бы и не испугался врага на поле брани, с гаусс-автоматом в руках... но скафандр смят, точно фольговая обертка, и в душе зияет кислотная брешь. Но, кажется, он тоже, что-то слышит?
Что-то неуловимо изменилось в ментальном фоне Майка? Или мне показалось? Либо я уже настолько слился с пустотой, что уровень восприятия мира приобрел недостижимую доселе глубину?
Возможно, Майк не так глух, как думал я, как полагают сокамерники.
Возможно, и он...
слышит.
Или что?
(просто зови)
Да, пока есть силы, нужно помочь Павшему. Других вариантов пока все равно нет. Смотрю на Майка, смотрю сквозь него. Смотрю сквозь стены за ним. Вглядываюсь в темноту.
(просто зови)

Словосочетание прозвенело ключом в замочной скважине. Майк судорожно, инстинктивно вскинув руки в боевой стойке, начал сверлить взглядом то меня, то протоссов.
«…кажется, одному псионисту плевать на все. Застыл столбом и мерцает, как диодная лампочка. Второму чето ваще хреново… Не завидую ему. Подыхать вот так, на грязном полу зерговской клетки. Треклятый мутант, что-то трется около него, неужели хочет что-то замутить!?»
Мысли Майка создают помехи. Как алые всполохи на сером фоне лабиринта комплекса.
(ЗОВ)

– Кто? – Майк замаскировал дрожь в голосе. – Кто? Зовет?
– Я, – ответил я. На самой кромке восприятия мелькнуло что-то синее. – Я ищу. Не мешай.
«Твой... приятель попусту тратит время». – В зону сканирования вторгся еще кое-кто. Пропитанный презрением, точно резким ультразвуком.
Танилар.
– Чего? – Майк тряхнул головой. Еще бы. Низкий голос протосса в черепе вызывает нехорошие ассоциации с шизофренией.
(какая разница...)

«Твой приятель попусту теряет время», – повторил Танилар, изучая потолок. – «Тот, кому следует услышать – недостижим».
Я для него пустое место.
– А мне-то что? – хмыкнул Майк, все еще не понимая, к чему клонит протосс.
«Зерги придут сюда раньше времени. Своим... неуместным призывом, он пригласит совсем не тех. Мне-то нет дела – воины Адуна не боятся гибели, но если тебе интересен твой собственный путь – твой приятель ведет тебя в никуда».
Майк уже открыл рот, чтобы послать Танилара куда подальше, как в дверь заскреблись.
Вновь что-то синее, но алый быстро поглотил синеву. Я устремился вперед, чтобы вычислить источник.
Коридор. Еще коридор. Еще…
Одна секунда. Две секунды. Три…
– НИК! – занятый ментальными поисками, я упустил момент, когда чокнутый десантник оказался рядом со мной, и начал орать мне в ухо. – НИК, ОНИ ЗДЕСЬ!
Его возглас заполнил звенящую пустоту, и многократным эхом отражаясь от стенок камеры, догнал мое сознание, затерянное в коридорах комплекса, и вернул назад. Сморгнув, я воззрился на крикуна с немым изумлением.
(я ведь звал, правда?)
Чувство глубокого похмелья.

Призывая к тишине, я приложил палец к губам, кивнул Майку, и снова ушел.
Да... я искал. Я не мог не найти – ведь из Академии я вышел с позывным «Следопыт». Астральной проекцией, белой прозрачной тенью бродил я. Черно-белый мир. Лимб. Место пребывания не попавших в рай душ, вне пределов ада или чистилища. Моя пси-копия плохо слушалась воли. "Тень" натыкалась на эфирные помехи, искажения пространства, оставляя вырванные клочки на острых углах пси-возмущений зергов, яркими огоньками освещая путь возвращения. Как в древней сказке про мальчика, уходящего в темный дремучий лес и бросающего за собой крошки хлеба, чтобы найти дорогу домой. Однако в этом черно-белом мире я, кажется, нашел чью-то тонюсенькую синюю нить. Нить Ариадны, путеводную нить из лабиринта… Еще чье-то сознание...
Но не Темного.
А кого?
(Не Темного?! Зератул же Темный тамплиер?!)
Потухшее багровое пламя глазниц Лла-Ксана возродилось зачаточными лучами.
«Не Темный… я не... знаю...»

Снова обрыв. Точно радиосигнал в каменном мешке.
– Ник, заткнись!
Увесистый тычок прилетел мне в лицо. В голове зазвенело еще сильней.
– Нерроу... – процедил я сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы вновь не устроить потасовку чокнутым морпехом. – Дьявол, ты можешь хоть чуть-чуть посидеть смирно? Я же пытаюсь вытащить нас отсюда! Пытаюсь вытащить на свет божий и твою задницу тоже!
– Идиот, не слышишь что ли!!! – заорал он в ответ. – Ты уже сюда всех зергов приманил! Они уже кишмя-кишат за дверью!
(Это правда.)

Я оттолкнул Майка от себя. Покрутил пальцем у виска.
– Совсем чокнулся? Ты гремел тут сутки напролет, и нормально, никто, ничего. А я просто стою, и молчу.
(у нас с Темным есть план… мы можем сбежать.)
– Не молчишь. – Майк кивнул в сторону Танилара.
Вот оно что. «Кореш» Лла-Ксана активизировался. Странно, ему вроде ж на все плевать с высокой колокольни. Впрочем, плевать-то ему как раз нечем...
«Зергов я, значит, приманил? Лла-Ксан предложил план спасения, а ты, значит, решил палки в колеса ставить?» – глядя в упор на Танилара, кинулся я в атаку, попутно отметив абсурдность ситуации: я вступаюсь перед протоссом за протосса. Куда катится мир? – «А может тебе лестно помереть вместе с... как его... вожаком Темных? А тут его возьмут и спасут, тогда как тебе ничего не останется, как подохнуть тут в обнимочку с ничтожными дикарями-терранами? Скатишься на самое дно, в своем Пути Восхождения, а?»
«Не тешь себя иллюзиями, человек».

Я стиснул кулаки так, что чуть не проткнул пальцами ладони. Я должен выбраться отсюда. Сидеть каменным истуканом как этот упертый протосс не по мне.
Так что же маячило на самом горизонте, в чем Лла-Ксан не узнал своих?
А вдруг это действительно зерги?
Не хватает. Не хватает навыков ни дотянуться, ни определить, что это.
Танилар и бровью не повел. Идол-идолом. С неохотцей («сквозь зубы», – подумал я) буркнул:
«Ограниченность человеческого мышления, терранин. Убогая версия».
«Тогда какого черта ты мешаешь мне искать Зератула?»
«Прислушайся к акустике. Зерги вспомнили о нас. Я приму бой, но без доспехов не сумею продержаться достаточно долго...»
Зилот замолк. Он что-то скрывал. Синева застлала ответы, Танилар замкнулся в себе. Я попытался обратиться к нему, наткнулся на глухую стену. Ментально обозвал тосса поленом. Вслух обозвал по пояс деревянным. Майк засмеялся.
Я продолжил сканировать. Назло полену. Поиск неведомого Зератула превратился в идею-фикс.
В дверь поскреблись снова.
Я почувствовал этот скрежет. Побежал назад.
И не успел.

На сей раз Майка не окатил кипяток паники. Он знал, кто из нас нарушитель зерговского спокойствия.
Страшный удар в ухо прикладом гаусс-автомата сбил меня с ног.
С глухим стуком, я упал на пол. Автомат шлепнулся на меня сверху.
Словно рыба, вынутая из воды. Слышу, вижу, открываю рот, а ничего сказать не могу.
Майк, я слышу все, что происходит в твоей голове. Сволочь ты недобитая.
«Зерги здесь... а гаусс-автомат бесполезен...»
Что ты будешь делать, Майки?
(так ли страшно – умереть?)
«НЕТ».

Потом появились крючья. Они вонзились в сущность Майка и стали тянуть в разные стороны, а назойливый
(как тёрк... как передоза)
Голос выжигал слова на картине мутного сознания морпеха. Я тоже слышал этот Голос. Наверное, таким чудится материнский голос нерожденному младенцу.
И трубы ангелов в поднебесье.
«Майк?» – немой рыбой попытался позвать я его.
Но Майк Нерроу слушал. Он уже шел. Шел в бездну.

«ТАК ТЯЖКО – ОДНОМУ. ВСЕГДА ОДИН, А ТЬМА МНОГОЛИКА, И ДАЖЕ СВЕТ – КУСАЧ И ЗЛОБЕН. НЕСПРАВЕДЛИВАЯ КАРА ВАШЕМУ РОДУ, ПРАВДА?»
(да, соглашался Майк)
«ВСЕГДА ОДНИ – СПОТЫКАЯСЬ ОБ ОШИБКИ ПОКОЛЕНИЙ, БРЕДЕТЕ С ЗАВЯЗАННЫМИ ГЛАЗАМИ. КОРЯГИ ХАНЖЕСТВА И ПСЕВДО-МОРАЛЕЙ СРАБАТЫВАЮТ НЕ ХУЖЕ ВАШИХ МИН-"ПАУКОВ". ВЫ ТРЕПЕЩЕТЕ В ПЕЛЕНЕ ПАУТИНЫ НЕВЕЖЕСТВА И НЕ-ОТКРОВЕНИЯ, ВСЕ ВАШИ БОЖЕСТВА – СКОПИЩЕ ЛЖИ И ГНИЛИ, И НЕТ НИЧЕГО, ЧТОБЫ ОБЪЕДИНИЛО ВАС В ЕДИНОМ ПУТИ К СОВЕРШЕНСТВУ. ВАМ ДОСТАЛИСЬ ЛИШЬ ТЕРНИИ... ТЫ БУДЕШЬ СПОРИТЬ, ЧЕЛОВЕК?»
(нет, кивал Майк)
Я кричал, а он не слышал. Воды нет, и я парализован. Беспомощен.
«ИДЕАЛЫ – ЭТО ЗАБЛУЖДЕНИЕ. БАЛЛАСТ. КРАСИВЫЕ, НО БЕСПОЛЕЗНЫЕ ЗАБАВЫ МАЛЫШЕЙ. ПОРА ВЫРАСТИ».
Майк сделал еще шаг к бездне. К разверзшейся за дверью бездне, в глубины Чара. Там живут зерги, уродливые мерзкие твари...
«...но оттуда исходит и Голос!»
– Стой!!! – Я смог это сделать. Смог заставить свою руку поднять и швырнуть лежащий на мне гаусс-автомат в Нерроу.
Он даже не заметил. Лишь рванул на груди скафандр. Композитная броня заскрежетала.
Откуда такая сила супермена?
Или безумца?

Внезапно Танилар понял ЧТО происходит. Точнее, вовремя вышел из медитации.
Голубые искры затрещали у висков Майка.
«ВЛЕЙСЯ В НАС... ЗАБУДЬ О ЧЕСТИ, СОВЕСТИ, ЛЮБВИ И НЕНАВИСТИ – ЭТО СЛОВА, В НИХ НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ ЧЕРНОЙ БЕЗДНЫ НЕБЫТИЯ...» – вещал Голос, пульсирующий и до патологичности… живой.
«Остановись, человек!» – неприятный сине-белый всполох. Майк скривился. – «Остановись, пока ты – это еще ты. Разве ты еще не понял, кто манит тебя?»
– Сирена, – ответил десантник первое, что пришло в голову. Ассоциация с мифами была алогичной... и точной. – Песнь Сирен. Я. Хочу. Следовать.
«А мы хотим отсюда выбраться», – подумал я отрешенно.
«Это зерги. Повеление Высшего Разума», – лазурный треск назойлив. Майк пошевелил плечами, словно тщась стряхнуть неприятное ощущение. – «Они отнимут у тебя разум и превратят в безвольное создание для исполнения его приказов! Хочешь ли ты подобного?»
Танилар стоял теперь перед Майком во весь рост, заслоняя доступ к двери. Он говорил безучастно, будто по обязанности. Зато Лла-Ксан сквозь смыкающийся креп предсмертия наблюдал тревогу.
(а еще присутствие...)

«Кхалай... Танилар. Говори о Выборе. О воле», – подключился Темный.
«Не учи меня, Пав... Лла-Ксан», – неприязнь стушевалась. Не до нее.
Майк взирал на высокую и неожиданно тощую – без доспехов – фигуру Танилара.
(разумеется, надо заткнуть уши и привязать себя к мачте, только мы не можем уплыть, а Сирены столь всемогущи...)
«ВСЕМОГУЩИ – ЭТО ВЕРНОЕ СЛОВО, ТЕРРАНИН», – снова Голос. – «МЫ – ДА. МЫ – СИЛА ВСЕЛЕННОЙ. МЫ ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ – И ПОТОМУ НЕПОБЕДИМЫ. ТЕРРАНЫ И ПРОТОССЫ СОВЕРШАЮТ ОШИБКИ. МЫ – НЕТ. МЫ – СОВЕРШЕНСТВО. НАШ ПУТЬ – ИСТИНА, ИБО ИСКАЖЕНИЕ УЧЕНИЙ, НЕПОНИМАНИЯ И ПРАВИЛ НЕ ЗАСТИЛАЮТ ЕГО».
«Хочешь быть безмозглым животным? В вас, людях, есть Искра Вечности – в зергах нет. Променять промысел во имя потомков на существование паразита-вируса – это ли достойный выбор, отпрыск странников звезд? Тех самых, чья Искра горит сейчас в тебе?»
– Заглохните все! – проорал Майк.
(кто прав – тосс или... другой... но другой так прекрасен)

«Зерги – прекрасны? Очнись!»
«КРАСОТА – НЕ БОЛЕЕ ЧЕМ УСЛОВНОСТЬ. ЕЩЕ ОДНА. КАК БЕСКОНЕЧНЫ НЕЛАДЫ СУБЪЕКТИВИЗМА. НАША КРАСОТА – ЭТО СОВЕРШЕНСТВО, ПРАКТИЧНОСТЬ, ЭФФЕКТИВНОСТЬ. МЫ – ВОПЛОЩЕНИЕ ОБЪЕКТИВНОСТИ. МЫ НЕ ОШИБАЕМСЯ».
«Танилар, пожалуйста, сдерживай его...» – Лла-Ксан ассистировал в виртуальных манипуляциях. Я молча – телепатически и устно – наблюдал жуткую сцену. Темная кровь Лла-Ксана дотекла до меня, и я ощутил ее прикосновение к комбезу. – «Танилар... сдерживай...»
Я копил силы для решающего броска.
– Тебе помочь, Лла-Ксан? – спросил все-таки я на всякий случай.
«Пока... нет... благодарю...»

«ВЗГЛЯНИ НА СТАРШИХ ДЕТЕЙ ЗЕЛ-НАГА», – вкрадчивое великолепие смачивало липким соком извилины. Майк согнулся пополам. – «ТЛЕН САМОНЕНАВИСТИ ТОЧИТ ИХ, ОВЛАДЕВШИХ ПСИ, – ТАК ЖЕ КАК И ВАС. ТЕХНОКРАТИЯ И "ДУХОВНОЕ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ" – ТУПИКОВЫЕ ВЕТВИ ЭВОЛЮЦИИ. ЕДИНСТВЕННАЯ – НАША».
«И потому вы не даете никому выбрать?» – сарказм Танилара и Лла-Ксана, на миг заглушил Голос.
(Павший... то есть, Лла-Ксан, а ты сильнее, чем я полагал...)
(А ты – мудрее, кхалай... Танилар...)
«МЫ ДАЕМ ВОЗМОЖНОСТЬ БЕСКОНЕЧНОГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ». – Голос… – «МАЙК?»
Зерг выжидал.

– Я... я не знаю, то есть, я... не хочу терять себя... но быть внутри, частью целого – ведь хорошо, правда? – умоляюще, как-то по-детски воззрился Майк на протосса. Как на старшего брата.
«Это твое решение, потомок звездных странников».
(И песнь Сирен потеряет силу, Одиссей... реши!)
«РОЙ – ЭТО КОНЕЧНАЯ СТУПЕНЬ ВОСХОЖДЕНИЯ – БУДЬ ЧАСТЬЮ ЕДИНОГО ЦЕЛОГО И ДЕЙСТВУЙ СО ВСЕМИ В ЕДИНОМ ПОРЫВЕ... УМИРАТЬ ОДНОМУ – ТАК СТРАШНО, ПРАВДА, ЧЕЛОВЕК? А, СТАВ ЗЕРГОМ, ТЫ ОБРЕТЕШЬ И БЕССМЕРТИЕ... РОЙ БЕССМЕРТЕН...»
– Я... не...

Синий всплеск пси-энергии сухо подытожил: «Выбор за тобой. Я сказал тебе правду – если последуешь за Высшим Разумом зергов, ты лишишься собственной сущности и растворишься в безликой массе генетического материала. Не будет Майка, будут лишь генетические цепочки, вновь и вновь воссоздаваемые в новых существах… однако решать тебе».
«Призрак... все началось с него – ведь он знает, что такое глухая стена непрозрачного непонимания и ужаса... не говоря уж о псионистах... теперь я тоже знаю».
Майк сел на холодный железный пол. Я валялся в паре метров от него. Следил за ним. Рыжий сдавил голову. Тело под скафандром ходило ходуном, но он не замечает этого. Неужели Майки уже не выбраться из плена Сирен?
– Ник, – десантник посмотрел на меня. – Прости меня. Телепатам тяжелее. Они все время слышат ТАКОЕ в своей башке... Я не хочу. Пошли вы в задницу, Сирены-Зерги или как-там-вас! – последнее Майк прокричал куда-то мимо Танилара, и в пси-эфире образовалась трехгранная улыбка.
Темный, кхалай и я, телепат-призрак, улыбались спасенной душе.
Еще бы он не бил меня по голове гаусс-автоматом, было бы совсем хорошо.
«Так-то лучше, Майк», – Танилар было собрался погрузиться в медитацию вновь – с осознанием выполненного долга, но прежде он, поколебавшись с секунду, просигналил Лла-Ксану:
«Пожалуй, ты достоин зваться протоссом, Темный».
«Ты тоже... кхалай», – ухмыльнулись из угла.
Я же не спускал с Майка глаз. Душа душой, но вирус зерга не трогают наши сантименты. Он просто делает свое дело. Я видел зараженных людей. Похоже, Майки еще не сказал последнего слова.
Сейчас я приду в норму и…

– Лла-Ксан! Танилар! – крикнул я. – Надо что-то делать с Майком!
Майк орал благим матом. Его тело с невероятной быстротой стало пухнуть и поползло из всех щелей поврежденного скафандра. Бугрящаяся плоть мерзко-серого трупного оттенка с сегментированными коричневыми выростами.
«Нет... Нет! Великий Адун, зерг провел нас... конечно, они заразили его... не трогали нас и делали свое дело...» – простонал Лла-Ксан.
Танилар буквально взвыл, если так можно отозваться о телепатическом сигнале. Тем временем скафандр Майка затягивало био-массой. Перерожденное безобразное тело принимало «зергообразную» форму.
Я следил за Майком, лихорадочно прорабатывая возможные планы спасения. У меня уже были силы для броска. Я уже мог убить Майка одним ударом, и остановить мутацию. Тогда взрыва не будет.
Но нужно рискнуть.

Нужно пережить взрыв. Возможно, взрыв сорвет дверь с петель, или повредит стену. Тогда я смогу сбежать.
Но как пережить взрыв???
«Вот каково на самом деле их право выбора! Вот каково их хваленое могущество и бессмертие, Майк!» – Танилар попытался вспороть когтями зараженного террана, однако хитиновый панцирь успел затвердеть, и пальцы зилота оставили лишь восемь глубоких царапин. Майк-зерг уже ничего не понимал...
...кроме приказов

– Когда он надумает взрываться?.. – пробормотал я, отползая в самый дальний от потасовки угол, к Лла-Ксану.
Я знал, что сделаю в последний момент и, к моему сожалению, Темный наверняка тоже…
И, кажется, он сделал свой выбор.
«Могущество? Бессмертие? Зерги... бесчестные создания, не гнушаются ничем в достижении своих низменных целей... совершенная раса, ха!», – Темный тамплиер холодно рассмеялся, вплетая в россыпь матовых рубинов издевки указания Танилару и...
...часть себя.

Неслыханно для Темного!
Впрочем, после «подарка» мне, отсталому, удивляться нечему.
Танилар затолкал Майка в угол камеры и навалился на мутанта всем весом. Однако теперь рыжий морпех, измененный спорами зергов, был куда мощнее зилота без доспехов. В заляпанной кровью и слизью полутемной камере завязалась борьба.

Отчаянная в своем противостоянии.
И решающая судьбу пленников.
«Я держу его...» – прохрипел полузадушенный восемью клешнями Танилар. – «Вам не достичь совершенства, "идеальная раса"... идеальные пожиратели-лжецы!.. Близок и твой час, Высший Разум...»
Майк-зерг дергался изо всех сил, но безуспешно. Протосс оказался ловчее, и сводил на нет все попытки мутанта вырваться.
«Во славу Роя!!!»
«Сейчас рванет», – отрешенно подумал я, услышав ментальный крик мутанта. – «А девочка созрела, как говорится».
Спокойный как удав и готовый действовать в любую секунду, я ждал…
… с тихим всплеском Майк Майк окутался облаком канцерогенного газа, который при контакте с кислородом мгновенно вспыхнул…

* * *

«...Ник?»
В воздухе висел смрад. Кислород практически весь выгорел. Трудно дышать. Из ушей течет кровь.
(демоны пришли по мою душу... черные, полупрозрачные... и с отрубленными конечностями)
«Ник!»
– Лла-Ксан? – очухался я. Никакие это не демоны. Просто в глазах троится. Это Темный, чьим телом я накрылся в последний момент перед взрывом.
И он все еще жив.

– Лла-Ксан?
«Да, Ник... я думал, среди нас четверых первым умру я, но судьба распорядилась иначе».
Я осмотрел камеру. От камикадзе-зилота не осталось и молекул. Танилар принял удар на себя, все сто процентов. Клочья плоти террозерга выгорели полностью, оставив на стенах глубокие выжженные ямы. Все-таки зерги знают толк в уничтожении. Зараженный человек при взрыве разбрасывает по округи куски мяса, что горит не хуже напалма. Еще немного, и мы бы спеклись тут как в духовке. Но горючки Майки не хватило.
«Вставай», – скомандовал Лла-Ксан.
– Они мертвы.
«Да. И каждый ушел своей дорогой. Один не смог зажечь Искру Вечности и его поглотил Рой, второго приняла Кхала. Забудь о мертвых, терранин, ибо тебе следует позаботиться о живых».
– О ком?
«Вставай», – повторил Темный тамплиер.

Я подчинился. Выбрался из-под искалеченного тела Темного, и встал рядом с ним.
Пора уходить. Зерги уже спешат сюда.
Лла-Ксан коснулся моей ноги. Насколько же все-таки живучи протоссы!
«Мой клинок-имплантант...» – культей левой руки он протянул мне вверх что-то небольшое, залитое прохладной кровью. – «Я вырвал его из себя...»
Машинально я принял подарок. Лла-Ксан лежал передо мной кучей лохмотьев. Грудная клетка – месиво с белыми вкраплениями кости – темный просто выдернул из себя главный компонент клинка. Правая рука снесена почти начисто – стандартная тактика зергов. Тело и ноги – практически сгорели от взрыва.
Мне крепко повезло, что пламя не добралось до меня. Плащ и тело Лла-Ксана послужили хорошей защитой. Я почувствовал, как дурнота накатывает на меня, но все-таки справился с ней, и умудрился не выронить смертоносное оружие сумеречных охотников.

«Когда я уйду», – продолжил Лла-Ксан, – «возникнет пси-вспышка, и я направлю ее зажечь клинок. Он заменит тебе твою винтовку…»
«Кадета», – мелькнула мысль. – «И он карабин, а не винтовка».
Я с трудом приладил имплантат к наручной броненакладке комбинезона. Вроде держится надежно. Энергоноситель убрал в пустой ранец за спиной.
«…Используй невидимость».
– Ты знаешь, куда мне идти? Я не смог найти Зератула.
«Неважно. Ты видел нить. Следуй за светом. Тассадар пришел сюда». – По телу темного тамплиера пробежала легкая судорога, но телепатемы лишь слегка тускнели.
– Тассадар? Тот… тот самый тип, что сжег наши миры…
Лла-Ксан не ответил. Осознанно. Колючие кристаллы вины и темные воды горечи, и трава могил погасших кристаллов были в не-ответе. При желании, я сосчитал бы кольца планет и туманности зарождающихся галактик одного невысказанного ответа, но времени не оставалось.
Нужно найти Тассадара. А затем Зератула. Найти возможность для спасения. Следопыт снова в деле.
– Я сделаю это, – сказал я.

«Адун Торидас», – вспыхнули алым глаза Лла-Ксана.
Я закрыл глаза. Иссиня-зеленая молния скользнула по моим векам.
Кроме меня в камере никого не осталось.
Темный не оставил после себя ни трупа, ни обрывка плаща, лишь черное пятно запекшейся крови – и бледно-зеленое мерцание в артефакте-имплантанте.
Чтобы сконцентрироваться, я глубоко вздохнул, и тут же закашлялся от едкого зловония продуктов горения.
Забыл про фильтры. Приладил обратно на голову капюшон-маску, приладил на глаза очки.
Ну вот, никакой концентрации и не надо.
Готов.

Я активировал невидимость, и выскользнул сквозь дыру (последствие взрыва Майка, на что я и рассчитывал) из отсека.
Пора в путь.
Как у носителя Искры Вечности, у меня есть еще шанс передать ее потомкам.

* * *

Я брел в полуобмороке, и сквозь металлический аромат чужой крови, вновь и вновь резал зерглингов и гидралисков, пробивая себе путь к свету.
«Следуй за светом»...

Псионная нить вела меня, словно четкий и мощный сигнал, сквозь коридоры мертвого комплекса. Мрак, слизь зергов, кровь, трупный запах.
Да, Тассадар – враг и палач... но сейчас мне необходимо помочь ему освободить Зератула.
Во имя Танилара, что пожертвовал собой.
Во имя Лла-Ксана, что отдал свой Аспект Воина – терранину.
Во имя Майка, чья Искра, чья жизнь, дала шанс на выживание мне.
Лла-Ксан был не прав. Его Искра не потухла, она теперь часть моей. Он был тупым и бестолковым, боялся псиоников, но я все равно буду помнить его. Ибо благодаря ему – я выжил.
Тассадар с крохотным отрядом из выживших людей и протоссов следовал за мной. Протосс отправил меня вперед, чтобы убивал зараженных людей, не давая им возможности взорваться.
Я убивал террозергов, и представлял себя на месте Тассадара, что сжигал целые планеты. Он сжигал их в святой уверенности, что там все такие же.
Наконец, все кончилось.

Когда безумие отчаянной последней битвы в жутких переходах зараженного зергами комплекса улеглось, и Тассадар вошел в тюремную камеру Зератула, я скользнул за ним бесплотной тенью.
Я деактивировал ненужную теперь маскировку, и безмолвно протянул Зератулу имплантат Лла-Ксана.
Затем повернулся и пошел на выход из комплекса, не обращая внимания на недоуменные лица выживших товарищей по несчастью. Никто из протоссов и терран не стал задерживать меня.
Я сделал свой выбор уже давно. И мой кодекс отличается от кодекса совершенства зерга. Искра не погаснет. Как человек, как носитель Искры Вечности – я выживу, и помогу выжить другому.
Только так мы сможем шагнуть в будущее.

Achenne – bob
2005-2015 гг.